Прин вернулся уже на следующий день, и его ответ, как Дёниц, должно быть, уже знал, был «да».

Поддерживалась глубокая тайна, и когда 8-го числа Прин отплыл на своей подлодке U-47, никто из экипажа не знал, какая миссия им предстоит. Они достигли позиции у восточного входа в Скапа-Флоу 13-го и провели весь день на глубине, ожидая стоячей воды. Когда они всплыли, то Прина встревожило то, что небо ярко освещено огнями на севере. Подавив свои сомнения относительно движения при такой видимости, он направил подлодку в узкий проход между затопленными кораблями, протиснулся и после полуночи вошел в большую бухту Флоу совершенно незамеченным. Сменив курс, он нашел силуэты двух больших кораблей, которые он принял за «Роял Оук» и «Репалс», и, двинувшись к ним, дал залп из трех торпед на расстоянии 4000 метров. Только одна торпеда попала в цель, и то со столь явным малым эффектом, что Прин приказал перезарядить торпедные аппараты и сделать вторую попытку через восемнадцать минут; на этот раз две торпеды попали в «Роял Оук» и подожгли его боезапас; корабль разорвало на части громоподобным взрывом, а затем он перевернулся и затонул вместе с 833 офицерами и членами команды.

Прин рванул на полной скорости обратно к проходу у Холма, и ему удалось сбежать, несмотря на отлив и рейды поднятых по тревоге кораблей охраны. В целом это была авантюра, проведенная с железной выдержкой, риск, оправданный успехом.

Было сделано много больше, чем уничтожение одного старого линкора с его ценным экипажем. Правильно расценив, что независимо от того, повезет Прину или нет, спланированная атака с воздуха заставит королевский флот перенести базу в другое место, Дёниц послал субмарины-миноносцы в устье Форта и Лох-Эве. И там и там все прошло очень гладко: новый тяжелый крейсер «Белфаст» и линкор «Нельсон» были сильно повреждены и надолго вышли из строя.

Но, возможно, самым значительным эффектом успеха U-47 было повышение статуса подводного флота в целом в Германии. Гитлер был «вне себя от радости», когда было перехвачено сообщение британского адмиралтейства о потерях. Редер изложил ему всю суть происшедшего, и он хвастал всем, кто в этот день приходил к нему в канцелярию, что уничтожение — дело подводного флота. Дёница, которого повысили в чине 1 октября до контр-адмирала, также повысили и в должности: из фюрера подводного флота он стал командующим подводным флотом (Befehlshaber der U-boote, BdU).

К тому времени, когда вернулась U-47, Прин и его люди стали героями для всей Германии. Редер и Дёниц встречали их на пристани вместе с торжествующей толпой, под звуки оркестра; когда были отданы швартовы, оба адмирала поднялись на борт и Редер лично вручил каждому члену экипажа по Железному кресту. После этого они полетели на самолете Гитлера в Берлин, где их провезли по улицам, вдоль которых выстроились толпы людей в совершенной истерии, к отелю «Кайзерхоф» как личных гостей Гитлера; оттуда они попробовали пройти через Вильгельм плац к Рейхсканцелярии, но их пришлось спасать полиции от почитателей.

Когда они, наконец, с большим опозданием прибыли, Гитлер пожал руку каждому, а затем произнес милую речь, вспомнив о том времени, когда он сам был в окопах, и вручил Прину Рыцарский крест.

Позже, уже после завтрака в канцелярии, их провели на пресс-конференцию; один из корреспондентов, Вильям Ширер, описал Прина как «весьма дерзкого, фанатичного нациста, не лишенного талантов».

Еще до этого и до последовавшей пирушки вечером, когда Геббельс грелся в лучах славы подводников, Гитлер дал Редеру разрешение предпринять первый шаг в предложенной им эскалации подводной войны. Любой корабль, опознанный как вражеский, мог теперь быть торпедирован без предупреждения, а пассажирские корабли в составе каравана могли быть атакованы после соответствующего объявления.

Однако Редер и его штаб желали о большем: «безусловно, не только торговые корабли противника, но вообще любые суда, которые занимаются поставками для противника, импортируя или экспортируя», представляют собой их мишень. Такова была их конечная цель, но главной сутью документов, которые Редер представил Гитлеру на совещании, был проект заявления, составленный его штабом для Гитлера, чтобы он озвучил оправдание для тотальной кампании, которую они затевали. Автором проекта выступил Гейнц Ассман, второй человек в отделении боевых операций, а заверил его своей подписью глава отделения Фрике. Проект показывает, что они оба были не просто убежденными нацистами, но и представителями самой сути системы лжи и самообмана, на которой она была основана.

Геббельсу было нечего прибавить к той речи, которую они хотели вложить в уста Гитлера: «Мои предложения о справедливом и безопасном мире, которого желали бы все народы, были отвергнуты. Надо ясно указать на решимость вооруженных сил врагов продолжать войну, всю абсурдность которой понимает каждый разумный государственный деятель, ответственный за благо своего народа. Кровавая вина за это преступление перед миром и перед историей ложится на подстрекателей войны, которые управляют Англией и Францией.

Наш смертельный враг — это Англия. Ее цель — уничтожить Германский рейх и немецкий народ. Ее методы — это не открытая война, а планомерное и грубое уничтожение слабых и беззащитных не только в Германии, но и во всей Европе. История это докажет.

Глава британского правительства остался верен этому историческому отношению, когда 26 сентября перед нижней палатой парламента он объявил, что нынешняя осада Германии Англией силами морской блокады ничем не отличается от сухопутной блокады и что бесплатно кормить осажденных никогда не было обычаем.