Первый настоящий караван этой войны засекла лодка U-31 утром 15-го; она сообщила, что корабли движутся на запад от Бристольского канала. Дёниц приказал другим соседним подлодкам приблизиться и записал в дневнике: «Им может повезти. Я вбивал в головы капитанам это множество раз — они не должны упускать шанс... если бы только в море было побольше лодок!

...Вопрос о создании следующей серии лодок, которые должны уничтожать караваны, постоянно рассматривается».

На этот раз его ждало разочарование; хотя еще одна лодка тоже засекла караван, долгожданной массовой атаки не получилось. На следующий день он послал запрос в разведку, требуя информации о британских торговых маршрутах.

Отдельные лодки добивались успеха в столкновении с одиночными судами, как это было и в Первую мировую, но он знал, что это лишь вопрос времени — вскоре система конвоев заработает на всех маршрутах; между тем его подлодки-миноносцы действовали близко к берегу, ставя мины в пунктах пересечения трасс.

18-го числа он получил первую хорошую новость: речь шла об уничтожении авианосца «Courageous» («Отважный») лодкой U-29. «Славная победа, — записал он в дневнике, — и еще одно подтверждение того факта, что контрмеры англичан не столь эффективны, как они утверждают».

В тот же день Редер посетил его скромную штаб-квартиру в Вильгельмсхафене и предложил перевести несколько лодок в Средиземное море. Дёниц пылко возражал против этой идеи, так как у него и так было их мало; он полагал, что неправильно убирать даже несколько единиц из ключевой области у Британских островов ради долгого круиза на юг. Редер, которого раздражала не меньше, чем Дёница, потеря многих возможностей из-за следования правилам Прайза, сообщил ему в ответ о своих планах вести торговую войну пошаговым образом: прежде чем объявить область вокруг Британских островов неограниченной «зоной угрозы», он собирался обозначить ее как зону, в которой лишь корабли противника — а не нейтралов — будут топиться без предупреждения. Дёниц тоже высказался против этой идеи, так как субмарина под водой с трудом может идентифицировать свою цель ко времени атаки; в любом случае британцы выкрутятся, плавая на своих кораблях под нейтральными флагами.

Он не был против «неограниченной стратегии» в принципе. Опасности войны по правилам Прайза для его лодок уже становились очевидны. Почти все лодки в тот момент либо уже пришли домой, либо находились на обратном пути, и некоторые капитаны сообщили, что торговые суда используют радиосвязь, когда им приказывают остановиться, в результате чего на сцене появляется самолет, порой тогда, когда его экипаж еще находится на борту торгового судна. Он считал, что такие действия являются частью стратегии противника против подлодок и что их, следовательно, нужно классифицировать как военные, а торговые суда просто топить; он послал 23-го по этому поводу в Берлин меморандум.

Редер привлек внимание Гитлера к этой проблеме в тот же день и получил его разрешение. Однако он не мог добиться от него одобрения своей пошаговой стратегии ведения торговой войны. Гитлер все еще надеялся вбить клин между Британией и Францией и очень тревожился о том, что подумают американцы и другие нейтралы; например, было решено, что пресловутое словосочетание «неограниченные военные действия подлодок» вообще должно быть вычеркнуто из словаря; когда наступит подходящее время, «осада Англии» вызовет лучшую реакцию, означая при этом то же самое — «свободу в соблюдении любых правил, касающихся военного закона».

На следующий день Дёниц послал своим лодкам сигнал: «Вооруженная сила должна употребляться против всех торговых судов, которые используют радио в ответ на требование остановиться. Они являются объектами захвата или потопления без исключения». Это был первый поворот винта. Следующий пока еще только рассматривался; он описан в штабном меморандуме, выпущенном двумя днями раньше: «BdU намеревается дать подлодкам разрешение топить без предупреждения любое судно, которое идет без огней... В море, где ожидаются только английские суда, мера, желаемая FdU, может быть осуществлена. Однако разрешение на подобный шаг не может быть дано письменно, а должно быть просто основано на невысказанном одобрении операционного морского штаба. Капитаны подлодок будут проинформированы устно, и потопление торговых судов должно быть оправдано в вахтенном дневнике как результат путаницы с военным кораблем или крейсером сопровождения...»

Разрешение было дано 21 октября. Меморандум более важен для отражения сути германского военно-морского флота, чем для постепенного введения «неограниченной» подводной войны, которая вскоре все равно началась. Он является еще одним примером цинизма, пронизавшего весь этот род войск. Также он указывает на необходимость осторожности при рассмотрении документальных свидетельств более поздних и более серьезных преступлений против закона и нравственности.

Польша к тому времени была оккупирована, ее плохо укомплектованные армии уступили немецкой броне и завывающим бомбам, падающим со «штук» люфтваффе; еще оставалось несколько центров сопротивления, но конец был уже близок. За танками шли особые части Гиммлера, СС, которые сгоняли вместе и убивали евреев и всех, кто оказывал сопротивление, с небывалой, звериной жестокостью. И второй этап тотального плана — по уничтожению польского дворянства, офицерства, священников, учителей, вообще образованных людей и лидеров любого толка и низведению оставшейся части народа до положения безграмотной мобильной рабочей силы для немецких помещиков — был придуман, как только армия покончила со своей задачей.

Мысли Гитлера обратились на запад. Через два дня он снова был в Берлине, и 27-го, когда сдалась Варшава, он ошеломил своих генералов, заявив, что военные действия против Франции должны начаться до конца этого года. Он знал, что время — не на стороне Германии.

На следующий день он поехал в Вильгельмсхафен, чтобы посетить штаб-квартиру подводного флота и осмотреть лодки, возвратившиеся из их первого военного плавания. Во время польской кампании его окружали только люди из армии и авиации, а теперь Редер хотел ему напомнить о существовании флота. Он не мог сделать лучший выбор: Дёниц горячо ухватился за эту возможность; преувеличения, рожденные его страстной верой, маскировались догматическими интонациями и серьезностью эксперта, когда он объяснял, какими характеристиками обладают его лодки на тогдашний момент и какой огромный потенциал они несут для будущего: материальный и психологический эффект использования подлодок был столь же велик, как и во время Первой мировой. Неверно, что «Асдик» противника представляет значительную угрозу; боевой опыт показывает, что британские конвои не столь эффективны, как это заявлялось.