Он взял себе отпуск всего на четыре дня в конце года и вновь вернулся все к тем же проблемам — потерям лодок и совершенно неприемлемой статистике торпедных промахов.

«Доверие капитанов и экипажей серьезно подорвано... Я буду продолжать использовать все мои усилия на поддержание боевого духа подводников, невзирая на все помехи. Мы должны продолжать стрелять торпедами, чтобы понять причины дефектов и устранить их. Однако безграничная вера капитанов и экипажей в торпеды может быть достигнута теперь лишь постепенно, надежными техническими улучшениями».

Несмотря на большой процент промахов, отдельные капитаны достигали хороших результатов; в феврале U-44 вернулась с флагом победы, увеличив тоннаж потопленных торговых судов на 38 266 тонн. «Самый успешный патруль», — записал Дёниц. Потом вернулась U-48, и ее командир Герберт Шультце доложил о 34 950 тоннах, доведя свой счет до 114 510, таким образом впервые переступив отметку в 100 000 тонн — за это он был награжден Рыцарским крестом. Легенда об асах зазвучала вновь, и соревнование между ними продолжилось.

Однако из-за того, что в наличии имелось так мало лодок, было невозможно осуществить мечту Дёница об уничтожении целого каравана массовой атакой, и британское адмиралтейство сообщало как раз по этому поводу:

«Выдающийся успех антиподводных операций заключался в том, что система конвоев не позволяет подлодкам атаковать напрямую... Из 146 судов, потопленных за первые шесть месяцев субмаринами, только семь шли в караванах, конвоируемые анти-подводными судами...»

В том же рапорте немного преждевременно сообщалось, что «у подлодок наблюдается явная антипатия к атакам на караваны, они предпочитают одинокие нейтральные суда и отставшие корабли».

Одним из аспектов довоенных тренировок Дёница, которые принесли свой результат, были ночные атаки с поверхности; в феврале именно за счет их было достигнуто 60% всех успехов. Это было замечено и в штабе по антиподводным операциям: «О немецких асах, Прине и Шультце, ходит слава, что они нападают в темноте и отдыхают днем. Это, однако, не подтверждается реконструкцией их маршрутов, выполненной в адмиралтействе».

Из допросов британцами выживших с уничтоженных подводных лодок возникает немного другое представление о людях Дёница, нежели то, которое создавала и тогда и позже немецкая пропаганда. Например, хотя большинство членов команды были добровольцами, недостаток опытных унтер-офицеров уже вызвал массовое назначение на ключевые посты людей, набранных на военную службу безо всякой «селекции». И не все капитаны были героями для своих экипажей; «весьма агрессивный и угрюмый» капитан лодки U-63 был «сильно раскритикован» и своим механиком, и младшим лейтенантом за безответственность. Офицер, ведший допрос, сообщил: «И офицеры, и команда в целом продемонстрировали несвойственную для нацистов ментальность, но следует снова заметить, что старшие по возрасту унтер-офицеры... были менее яростны, нежели молодые матросы».

В целом, однако, в подводном флоте царил блестящий боевой дух, и команды в общем соответствовали описаниям Дёница — это были тесные сообщества, спаянные товариществом и решительностью; на Вильяма Ширера, когда он вел передачу для Америки с борта подводной лодки в Киле в конце декабря, произвело большое впечатление абсолютное отсутствие прусской кастовой дисциплины. «За нашим столом (на лодке) офицеры и матросы казались равными, и им это было по нраву».

В марте торговая война практически свернулась, когда Дёниц был вынужден отозвать большую часть своих лодок, чтобы обеспечить планируемое вторжение в Норвегию и Данию. Оккупацию этих стран изначально предложил Редер для защиты жизненно важных поставок скандинавской руды, без которой Германия не могла продолжать войну. Зимой, когда Балтика замерзла, руда поставлялась из свободного ото льда порта Нарвик через норвежские территориальные воды. Конечно, приобретение новых баз было тем пунктом в предложении Редера, который Дёниц поддержал с энтузиазмом; Нарвик и Тронхейм подходили для размещения баз подводных лодок, что сокращало долгий путь в Атлантику вокруг севера Шотландии.

В начале января скандинавская ситуация стала внезапно тревожной, когда агенты абвера обнаружили наличие англофранцузских проектов захвата Норвегии под предлогом помощи Финляндии против натиска русских; 16 января Гитлер отменил запланированные действия на западе и отдал приказ о подготовке вторжения в Скандинавию.

Дёница вызвали на совещание военно-морского штаба 5 февраля и потребовали от него обеспечить подводную разведку для внезапной высадки, которую намеревались провести в некоторых пунктах норвежского побережья от Скагеррака до Нарвика. Это было невероятно рискованное предприятие, которое угрожало не только группам морского десанта, но и всему немецкому военному флоту, ставя его под удар превосходящего королевского флота.

Но также это была и идеальная возможность для субмарин осуществить групповую операцию против кораблей противника на поверхности, к чему Дёниц готовил их все первые четыре года, пока возглавлял подводный флот, так как не было никаких сомнений в том, что королевский флот непременно вмешается. Для этого Дёниц сформировал две группы атаки в дополнение к группам, которые производили разведку в фьордах, там, где должна была пройти высадка; северная группа из шести лодок заняла позицию ожидания к северо-западу от Шетландских островов на предполагаемом пути британского флота к Нарвику, а группа из трех меньших лодок ожидала ближе к Скапа-Флоу.

Неправильная интерпретация информации, полученной разведкой союзников, привела к тому, что высадка 8 и 9 апреля прошла успешно и практически без сопротивления. Но по невероятной случайности именно на эти даты была запланирована британская операция по установке мин вдоль маршрутов к побережью Норвегии, по которым везли руду, с последующей оккупацией ключевых портов Ставангера, Тронхейма, Бергена и Нарвика, если возникла бы такая необходимость, чтобы опередить немцев. Таким образом, британские десантные группы и транспорт были уже готовы, и британская высадка в Нарвике и других местах последовала сразу же после немецкой высадки. Это обстоятельство — вместе с британской морской контратакой на немецкие силы — обеспечило идеальные условия для подводных лодок, но плохая погода и случайности войны — на этот раз удача британской морской разведки, которой в руки попала карта расположения субмарин, — равно как и возросшее число торпедных промахов, лишили их успеха.