Но Лионелла уже давно не вызывает у меня ничего, кроме отвращения. Лицемерная лживая дрянь.

Грубо хватаю её под руку и отвожу от Шерман с её дружком.

— Что. Ты. Здесь. Делаешь?

— Кай, я… Отпусти, мне больно!

Встряхиваю её как тряпичную куклу.

— Отвечай на вопрос!

— Я пришла на постановку и увидела тебя. Хотела поздороваться…

Не верю ни единому слову. Случайно оказалась здесь в тот же день, что и мы с Шерман? Наверняка кто-то донёс. Вся Академия видела, как я увозил Шерман в личной карете в Нарвилль.

Только собираюсь освежить Нелле её короткую память, как до меня доносится насмешливый гнусавый голос:

— Это и есть твой новый хахаль?

Медленно разворачиваюсь, пока не натыкаюсь ледяным взглядом на того самого парня, которого принял за знакомца Шерман. Тот вдруг бесцеремонно хватает её за руку. Шерман вскрикивает и вырывается.

Что-то со звоном падает на мостовую.

А мне в висок словно иголкой колет. Потому что в синих глазах — тот же самый ужас, с которым она смотрела на меня в карете.

Разжимаю пальцы, позволяя Нелле отшатнуться. Шерман замечает моё внимание, сглатывает и качает головой.

— Чё такое? — куражится плюгавый. — Боишься, что он тебя бросит, когда узнает, какая ты на самом деле?

— Нет, Нейт, не… — выдавливает хриплым голосом.

— Так и знал, что ты поехала в Академию, чтоб запрыгнуть на богатенького. Только прикидывалась недотрогой, а сама та ещё шлю…

Возникаю перед его лицом, заставляя заткнуться. Дракон внутри поднимает голову.

— Ещё одно слово, и пожалеешь, что родился.

Долговязый неопрятный Нейт вздрагивает, но тут же вскидывает подбородок, продолжая нагло ухмыляться. Улавливаю характерный запах. Ясно. Только конченый идиот или самоубийца не сбежал бы сейчас в панике. Или нетрезвый ублюдок.

— У-у-у, какой грозный, — заплетающимся языком тянет Нейт. — А твой сиятельный папочка знает, что ты пялишь нищебродку?

До ушей доносится придушенный всхлип Шерман, и Зверь почти срывается с цепей. Ревёт, мечется, хочет разорвать эту тварь на мелкие кусочки.

— На колени.

Нейт моргает осоловелыми бледными глазёнками.

— Чё? Ты кем себя возо…

Мои руки вспыхивают пламенем. Одновременно с этим зрачки встают вертикально, по скулам ползёт драконья чешуя. И мой голос звучит как звериный рык:

— Я сказал: на колени!

Выродок начинает дрожать, пятится, спотыкается о собственные ноги, опрокидывается навзничь, но подняться уже не решается. Стоит на четвереньках и затравленно глядит на меня.

Ровный строевой шаг по мостовой даёт мне знать, что подоспел вечерний патруль. Молча поворачиваю голову, и офицер, который ещё мгновение назад собирался сделать мне замечание, вытягивается в струнку, салютуя. То же повторяет весь отряд.

— Ваше высочество! — чеканит командир, потом смотрит на распластавшегося по земле Нейта. — Сир, мы услышали шум и поспешили…

— Пока ваша помощь не требуется, офицер, — бросаю коротко. — Свободны.

— Есть! — командир снова салютует, и весь отряд так же слаженно отходит.

Нейт потрясённо пялится на меня. Его слабый подбородок начинает трястись, когда он наконец осознаёт, во что вляпался. И на этот раз затуманенное сознание ему не мешает.

Смотрю на него с брезгливым презрением. Ничего больше подобные ему трусливые бесчестные существа не заслуживают.

— Проси прощения.

— В-ваше в-высочество, п-п-простите!..

— Не у меня.

Я чуть отступаю в сторону, открывая стоящую за моей спиной Шайлу.

— Ты оскорбил честь этой девушки. Проси прощения. И молись, чтобы она тебя простила.

Ещё недавно такой смелый и наглый Нейт униженно склоняет голову и складывает руки в молящем жесте, пытаясь подползти уже к Шайле. Не позволяю ему к ней приблизиться.

— Шайла! Шайла, п-п-прости, я н-не х-хотел… Это всё выпивка. Ты же знаешь. Мы же с тобой друзья, правда? Ведь правда?

Оборачиваюсь к Шерман. Она стеклянными глазами смотрит перед собой, потом медленно качает головой из стороны в сторону.

Большего мне не требуется.

— Ты всё видел, — отрезаю ледяным тоном. — Больше не смей приближаться к ней, не смей называть её по имени. Не смей даже смотреть в её сторону.

Знаком подзываю ожидающий неподалёку патруль и тихо даю офицеру несколько указаний. По его приказу патрульные поднимают Нейта под руки и уводят, игнорируя его вой и жалкие причитания.