— Не убивай её, — тише произнесла Шонель, с тоской в голосе.

— Что? — Лерион посмотрел на неё удивлённо и скривился. — За кого ты меня принимаешь?!

— Я… Прости, брат, — женщина опустила глаза.

Выдохнула, чувствуя невероятное облегчение. Осознав, что Лонесии ничего не угрожает в этом плане, она почувствовала себе увереннее.

— Тревога затуманила мой разум, — голос Шонель стал твёрже, так же как и взгляд. — Но… Лерион, отложи отъезд до утра. Добавь ему хоть немного торжественности! Чтобы никто не смог связать событие на балу и скорый отъезд… Это ведь и нашей семье пойдёт на пользу!

— Я не желаю видеть Лонесию в замке. И…

— Прошу, брат… Ради меня?

В голосе звучало сомнение, но в глазах светилась надежда пополам с мольбой.

— Хорошо, — камнем уронил Лерион. — Но ты отправишься с ней. И пробудешь там… Не меньше полугода.

— Я нужнее тебе здесь, — нахмурившись, Шонель осторожно покачала головой.

— Ты сама только что говорила про имидж нашей семьи, — мужчина криво усмехнулся. — Любимая сестра короля, сопровождающая дочь-бастарда… Что может быть лучшим подтверждением того, что всё идёт как задумано?

Шона поморщилась, вынужденная признать, что это звучит логично. И тем не менее, в словах чудился подвох.

К тому же, ехать на Север ей не хотелось. Так же, как отпускать туда Лонесию. Но оспорить она не могла. Тем более, что это была просьба, а не приказ. И, по сути, уступка на её собственную мольбу.

— Хорошо, брат, — женщина выдохнула, и едва заметно склонила голову, смиряясь.

— Пробудешь там с полгода, а потом можешь вернуться.

— Полгода?

— Я иду на эту уступку только по тому, что ты меня попросила, — негромко произнёс Лерион. — Только потому, что мы семья, Шонель. И должны поддерживать друг друга.

Шона передёрнула плечами от неожиданной грусти в голосе брата и отвела взгляд, не выдержав тоски в его глазах.

— Да… Ты прав. Конечно. Семья…

Появление Реоны что-то изменило.

Как по щелчку.

Все зрители быстро и незаметно разошлись в разные стороны. Перед храмом остались лишь мы с Кирой и Реона в сопровождении рыжей женщины своего возраста. Даже тот парень, который настойчиво пытался вывести меня на ссору, куда-то испарился.

Жрица выглядела недовольной. Хмурила брови и недовольно притопывала ногой в ожидании, когда мы с рыжей подойдём поближе.

Я шла спокойно. Наверно мне полагалось быть испуганной. Ведь по мнению всех вокруг я в самом деле та ещё побродяжка. Случайная прохожая, седьмая вода на киселе, которую Реона приютила из жалости или из чувства долга. Мне стоило бояться наказания. Того, что меня выгонят из тёплого дома на улицу и пошлют дальше бродить по дорогам от села к селу, пытаясь найти ещё кого-то столь же сердобольного.

Вполне возможно, что буквально растворившиеся в пространстве зрители на самом деле ушли не так уж далеко и сейчас исподтишка наблюдали за вторым актом представления.

Только я физически не могла изобразить страх.

После жизни с волками, после существования изгоем в собственной семье – мне ли бояться лишиться прибежища, которое домом стать не успело?

Киру это явно напрягало. Я буквально ощущала её полные подозрительности взгляды, которые она бросала на меня, думая, что я не замечаю. Но меня это не трогало.

Более того, присутствие рыжей являлось ещё одной причиной для того, чтобы не пытаться выдать ту эмоцию, которой у меня нет. Учили меня хорошо, и пусть только в теории, но мне известно, что ошеломить врага – половина победы.

А спокойная я явно не вписывалась в ту картину, что рисовала себе Кира.

Когда мы приблизились, Реона нахмурилась ещё сильнее. Её взгляд был физически тяжёлым, но я встретила его спокойно – в отличие от моей противницы. Растерянность рыжей была вызвана присутствием второй женщины, и сейчас семейное сходство было очевидным.

Я изобразила короткий приветственный поклон, и вопросительно посмотрела на жрицу.

– В храм, – она едва слышно скрипнула зубами, а в голосе ощутимо звякнула сталь. – Я хочу знать, что это сейчас было.

Спутница Реоны встревоженно смотрела на Киру. Чувствовалось, что ей хочется оглядеть бедную и несчастную пострадавшую. Хотя от моей пощёчины даже лёгкой красноты не осталось.

В Храм я зашла первой. Спиной ощущая недовольство Реоны.

По привычке взглянула в сторону статуи и на душе стало чуть теплее – солнечный блик скользнул по янтарным глазам Арион, как будто подмигивая мне в попытке приободрить.