Шрифт:
Проблемы теряют свое значение, словно Герман забирает их у меня вместе с поцелуем.
Нежность сплетается с настойчивостью, мягкая ласка – с грубой нетерпеливостью, невесомая целомудренность – с порочной страстью. Теряюсь в контрастах. Задыхаюсь от эмоций. Запоминаю момент, который вряд ли повторится.
На доли секунды мне мерещится, что у нас все и правда по любви. В его руках по-настоящему хорошо, уютно, безопасно, но…
– Нет….
Отталкиваю Германа. Поджимаю истерзанные губы.
Мне нечего предъявить ему. Любые оправдания будут звучать неестественно и лицемерно. Ведь я ответила…
Молча сбегаю из кабинета. Сталкиваюсь с доктором Стародубцевой в дверях, без объяснений пролетаю мимо, а она заходит внутрь, растерянно здороваясь с Деминым.
Боже, всё стало только сложнее.
Закрываюсь в служебном туалете, медленно сползаю по стене на пол. Глотаю душащие меня слезы. Неосознанно сминаю на себе медицинский халат, и в кармане что-то позвякивает.
Ключи… Я не заметила, как Герман подложил их мне.
В памяти всплывает наш поцелуй. Перед глазами крутится маленькая планета.
«Теперь тебе есть, куда идти»…
Но ценой спасения может стать мое разбитое сердце.
Глава 10
Некоторое время спустя. Присвоение
«Амина, я опять не застал тебя дома. Через два часа я за тобой заеду»,– светится на дисплее сообщение от Марата. Днем он на работе, а вечером я стараюсь по возможности сбегать в роддом или имитирую усталость, раньше уходя спать. Так и живем. Благо, осталось недолго.
«У меня ночное дежурство», - набиваю ответ. Телефон практически сразу вибрирует.
«Во-первых, не твоя смена. Во-вторых, мне плевать. У тебя скоро процедура. Я хочу знать, как дела», - прилетает эсэмэска, пропитанная гневом, что буквально сочится через экран.
Следом – входящий звонок, который я сбрасываю.
«Операция. Позже поговорим», - привычно лгу.
Никакого «позже» не будет. Как и «процедуры». Я догадалась, какой именно. Марат намеренно не упоминает ЭКО в беседе и переписке, будто нас могут подслушать или прочитать, а это оскорбляет его честь и достоинство.
Проблемы со здоровьем могут быть только у бракованной жены, но муж идеален априори. Если доктор придерживается иного мнения, то он плохой специалист. Стародубцева решила не рисковать и приняла сторону Марата, как и предрекал Герман. К счастью, я была готова к такому повороту событий.
О помощи репродуктолога я так и не попросила. Вместо этого покорно вступила в протокол, взяла все необходимые гормоны и уколы, которые должна ставить сама себе дома в живот в четко обозначенное время, и…. имитировала, что исправно выполняю назначения. Рисовала отметки в специальном дневнике, а тем временем собирала документы, украшения, кое-что из одежды, чтобы тайком перевозить в съемную квартиру.
Как только Марат получит извещение о разводе, то выгонит меня на улицу в чём мать родила. Не сомневаюсь в нём. Не пожалеет, не простит. Поэтому я должна подготовиться заранее.
Разговор с Германом помог многое переосмыслить и придал мне сил. У меня будто крылья за спиной выросли, так что теперь я хочу скорее вылететь из клетки, пока мне их не обрезали.
Проверяю паспорт, который всегда ношу с собой в сумке, достаю из потайного кармана ключ с брелоком, пальцем толкаю земной шарик, прокручивая его. Улыбка касается губ, растягивает их на пол-лица. Это так непривычно, что скулы сводит, ведь за последние годы я лишь грустила и плакала. Думала, что вовсе разучилась смеяться, но нет… Живые эмоции берут верх.
– Как продвигается наше… дело, Константин Юрьевич? – заговорщически шепчу в трубку, всё-таки не выдержав и позвонив раньше срока своему юристу.
– Прекрасно, Амина. Я верну вам долю ваших родителей и немного сверху… за моральный ущерб, - усмехается он. – Возражения не принимаются! Мне виднее, - добавляет предупреждающе. – Сможете завтра подъехать ко мне в офис и подписать бумаги? Будем судиться, - выдает с азартом.
– Смогу, но.… - судорожно сглатываю, облизнув вмиг пересохшие губы. – Сколько будут стоить ваши дополнительные услуги? Я имею в виду «немного сверху», что вы мне пообещали. Просто я рассчитывала на определенную сумму, да и то выплачивать ее частями…
– Разве я вам не сказал, Амина? – перебивает меня Воскресенский.
– Вы ничего мне не должны. За вас внесли всю необходимую сумму. Полностью, - нарочито подчеркивает.
– Кто? – растерянно выдыхаю, перекатывая брелок на раскрытой ладони.
– Хм… Наверное, тот, о чьем существовании в вашей жизни лучше умолчать до тех пор, пока вас не разведут с мужем, - многозначительно хмыкает. – Сделаем вид, что я не в курсе. Сами разбирайтесь между собой, а мне дайте спокойно выполнять свою работу. Не будите зверя, - бросает напоследок и отключается.