Переодевшись, оставляю горячий кофе остывать на столе, а сама поднимаюсь к Стародубцевой – опытному врачу-гинекологу, которая согласилась выступить в роли моего репродуктолога и подготовить меня к ЭКО, а потом направить в центр на саму процедуру. Протокол длится месяц, и этого времени мне должно хватить…

Сердце барахтается в груди, царапаясь о ребра, легкие отказываются гонять кислород, пустой желудок от страха сжимается до размеров горошины. Надеюсь, доктор войдет в мое положение, иначе… Не хочу даже думать! Мне нужен этот чёртов месяц!

– Галина Алексан… - запинаюсь, внезапно потеряв дар речи.

В кабинете меня встречает не она. В кресле за столом, с моей историей в руках, напряженно сидит… Герман. Услышав мой голос, он отрывается от бумаг и поднимает стеклянный, ничего не выражающий взгляд на меня. В гробовой тишине гремит его вопрос:

– Ты действительно этого хочешь?

– Как вы здесь оказались? И почему… - осекаюсь, потому что он невозмутимо перелистывает страницы и нагло изучает мой анамнез.

– Ты в курсе, что ты здорова? – пробежав глазами результаты анализов и УЗИ, выносит вердикт. – Полноценная молодая баба отчаянно хочет угробить свой организм гормонотерапией ради мужика, который выбрасывает ее из машины, как надоевшую игрушку? Это что-то нездоровое, - с горькой усмешкой возвращает мне мою же фразу, брошенную ему на первой пятиминутке.

Призвав внутренние силы, которые давно на исходе, я делаю вид, что пропустила его жестокие слова мимо ушей. Если начну отвечать, то впущу Германа в душу и дам слабину, которой так легко воспользоваться. Я слишком уязвима в своей беде.

– Где Галина Александровна? – холодно уточняю.

– Скорее всего, докладывает твоему благоверному о том, что инкубатор в полном порядке и готов радостно воспроизводить потомство для почетной династии Сафиных, - выплевывает с нескрываемой злостью. Отравляет ядом, но у меня уже выработался иммунитет. Молчу… Не получив отклика, он проглатывает ругательство и тихо добавляет: - А ещё о том, что новый заведующий подозрительно себя ведёт. Покушается на его собственность. Ведь именно так Марат тебя воспринимает?

– Это не ваше дело, - строго перебиваю, ведь он заходит слишком далеко. Ранит больно.
– Пожалуйста, просто не вмешивайтесь, - протягиваю руку к бумагам.

– Хорошо, но прежде… - он подается вперед, закрыв историю и облокотившись о стол.
– Я повторю вопрос. Ты действительно хочешь ребёнка от мужа?

Секунда… Две…

Трещина внутри разрастается, образуя брешь в моей хрупкой защите.

Три.…

В залатанной броне зияет дыра.

– Нет, - выпаливаю на рваном выдохе, сморгнув слезы, и обессиленно падаю на стул, будто к ногам привязаны гири. – Не хочу, - еле шевелю губами, слизывая с них соль. – Я не собиралась идти на ЭКО по-настоящему.

– Я в тебе не ошибся, - грудной рокот Демина вызывает мурашки, окунает в знакомое тепло.
– Мое предложение помощи до сих пор в силе. Просто скажи, в чем загвоздка? Почему ты так держишься за этот брак?

– Мне нужно время. Я сама разберусь, - повторяю как мантру, но сама себе не верю.

Если даже доктор Стародубцева предала меня, то мне больше не к кому обратиться.

– Не сможешь, - озвучивает мои страхи. – Зато я готов поддержать. Со мной будет гораздо проще, поверь, - накрывает мою ладонь своей, прижимает к поверхности стола.

– Не безвозмездно, - высвобождаю кисть из горячего плена его рук. – Мужчины не занимаются благотворительностью в отношении женщин. Что вы потребуете взамен? Стать вашей любовницей? – выпаливаю, вспыхнув от своих же слов. Я слишком правильно воспитана, чтобы общаться с мужчиной в таком откровенном тоне, но сейчас срываюсь.

– Точно нет. В этой роли ты меня не интересуешь, - чеканит безапелляционно, стиснув кулак так сильно, словно сохраняет в нём моё тепло. Глядя мне прямо в глаза, четко произносит фразу, от которой замирает сердце: - Я бы взял тебя в жены.

Тягучий зрительный контакт сковывает нас, как невидимые цепи. Герман выглядит серьёзным и решительным. Я же глубже зарываюсь в свой панцирь.

Из одной золотой клетки в другую, только немецкого производства? Это вряд ли…

– А если я не захочу замуж ещё раз?
– аккуратно уточняю, с трудом подавив эмоции. Держусь так, будто веду переговоры.
– Что тогда?

– Я не буду скрывать, ты мне нравишься. Очень, - невозмутимо признается Демин, развалившись в кресле.
– Как профессионал, как человек, как женщина. Любая твоя грань идеальна, как у бриллианта. С недавних пор я одержим тобой, хотя мне это несвойственно, - хмурит брови и проводит большим пальцем по небритой щеке.
– Надеюсь, я успокоюсь, когда ты будешь в безопасности.

– Герман, нет… - шепчу, пряча лицо в ладони.

– При этом я никогда не сделаю ничего против твоей воли, - монотонный, гипнотизирующий голос звучит в унисон с неторопливыми шагами, которые затихают рядом со мной.
– Я хочу тебе помочь. Дальше живи, как знаешь. Главное, не влипни опять в токсичные отношения.

На плечо ложится тяжелая мужская ладонь, и я вскидываю голову, обнаружив Германа совсем близко. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки, опираясь бедром о край стола.