– На войне и в любви все средства хороши, - без тени раскаяния отвечает он. – К тому же, я не сделал Михаилу ничего плохого. Наоборот, бесплатно продолжил терапию, общался с ним онлайн и давал рекомендации, всегда был на связи, время от времени посещал его лично.

– Святой человек! – тяну издевательски и несколько раз хлопаю в ладоши. – Жаль, что всё это жалкое лицемерие, - кривлюсь, испытывая искреннее отвращение к нему. – Ты использовал Мишу, вместо того чтобы помочь ему воссоединиться с семьёй, лгал и выставлял меня предателем, манипулировал Аминой, доводя ее до нервного срыва своими кознями. В конце концов, смерть той женщины, которая родила якобы моего сына, тоже на твоих руках. Ведь так? Как ты надоумил моего брата воспользоваться услугами суррогатной матери?...

– Это была его инициатива. Он боялся одиночества и мечтал о детях, однако жениться почему-то категорически отказывался. Я решил, что это его единственный шанс. И мой….

– Какой же ты урод… Поверить не могу… Ты понимаешь, что это подсудное дело? – не замечаю, как гневно выкрикиваю ему в лицо.

– Ты дал слово, Герман, - напоминает насмешливо. – Я свою часть сделки выполнил, - кивает на смятую историю болезни в моих руках. – Мы в расчете. К тому же, ты ничего не докажешь. Я всего лишь выполнял свою работу, а в личную жизнь пациента я не имею права вмешиваться. Скажи мне спасибо, Демин, иначе до конца дней ты так бы и не увидел родного брата... Если хочешь, чтобы я отпустил Амину, я имею в виду – морально и психологически, то отстанешь от меня.

Сафин открыто угрожает мне – и попадает четко в цель. Ради спокойствия Амины я готов наступить на горло собственным принципам.

Молча принимаю правила игры. Марат ведёт. Пока что.…

Договорив, он вальяжно падает в кресло, цепляет очки на переносицу и возвращается к бумагам, которыми занимался до того, как я ворвался в кабинет. Всем своим равнодушным видом показывает, что не намерен со мной больше общаться.

Я оставляю при себе не озвученные вопросы и обвинения. Самое главное я выяснил, а сейчас мне пора к своей семье.

Домой.…

– Это мой племянник, - без приветствия сообщаю Амине, которая держит на руках Мишку-младшего. Наклонившись, целую ребёнка в лобик. – Я чист перед тобой, моя родная. Веришь? – поднимаю взгляд на опешившую рыжулю.

Бережно приобняв её, касаюсь губами румяной щеки. Легко и непринужденно, без чувства вины или стыда.

Моя женщина. И я принадлежу только ей.

Наконец-то Амина поймет это, простит меня, станет счастливой, но.… она неожиданно всхлипывает.

– Верю, - лепечет чуть слышно онемевшими губами. – Что теперь будет с Мишаней?

Уложив спящего малыша в кроватку, она на цыпочках выходит из детской в столовую. Свет от камина падает на ее милое, но напряженное лицо, и я замечаю слёзы в любимых глазах. Амина не перестает меня удивлять. В ней столько нерастраченной нежности, искренней доброты и материнской ласки, что она готова щедро дарить это окружающим.

– Всё будет хорошо, маленькая, - беру её за плечи, заставляю посмотреть на меня.
– Сначала я сам поеду к брату. Проверю, как он, пообщаюсь с ним, понаблюдаю.…

– Думаешь, он сильно изменился?

– Он себя не помнит, Амина, - выдыхаю честно, подавив острую боль между ребер. – Прежний Михаил не оставил бы женщину, которая носит его ребёнка, а нынешний.… Ты сама видела, в каком состоянии к нам привезли Дарью и что с ней произошло.

Я с тоской смотрю на закрытую дверь комнаты, где мирно сопит сынишка моего брата. Мысленно благодарю бога за то, что его мать попала именно ко мне на смену. Если бы я не спас малыша, то всю жизнь корил бы себя.

– Люди не меняются, несмотря на пережитые катастрофы и болезни. Душа остается прежней, - Амина пытается меня мягко переубедить, прильнув ко мне и уложив голову на мою грудь.

– Надеюсь, - выдыхаю в её макушку, провожу ладонью по волосам, с насаждением зарываюсь в них пальцами.
– Не знаю пока, чего от брата ожидать. Марат не рассказал мне никаких подробностей – лишь дал координаты, где его искать. Я хочу выяснил, что случилось семь лет назад и как жил Миша все эти годы. Только после этого решу, говорить ли ему о ребёнке. В любом случае, он останется в семье Деминых.

– Ты опять уезжаешь? Надолго? – с тревогой спрашивает Амина, запрокинув голову и округляя большие, как золотые озера, глаза. Впивается пальцами в мою рубашку.

– Да, прости, - хмурюсь, как возвращается чувство вины и отравляет мою кровь. – Пойми, я должен. Получается, я снова…. бросаю тебя.

– Я поеду с тобой, - произносит неожиданно и твердо. И следом, будто опомнившись, шепчет: - Можно?

– Что? Ты серьёзно?

– Я слишком долго не доверяла тебе. Отталкивала вместо того, чтобы поддержать и разделить твою боль. Сбегала, когда была тебе нужна и… ты мне был нужен, - признается еле слышно. – Не хочу больше так. Мы одна семья – и должны вместе решать проблемы. Если ты не против….
– смущенно отводит взгляд.