«Чтобы» что? Защитить кого?

Её. Мариту. Его невесту.

Зверь внутри довольно заурчал, выковыривая из памяти судорожные вздохи и стоны податливого тела. Моя! Целиком и полностью! Защитит ценой жизни. Разорвёт любого, кто посмеет её обидеть. Даже себя.

В глазах демона вспыхнуло пламя. Цепкий взгляд будто прощупал местность. Инстинкты молчали. B селении было тихо. Не как перед бурей , просто тихо. Люди спали или готовились ко cну. Дворовые собаки попрятались в будки, чуя нового опасного хищника. Его.

Как выглядит ведьма? Как её распознать?

Он разберётся. Потому что так надо.

Откуда-то издалека донеслось пение человека. Нескладное, но старательное. Вой волка, - тихий , приглушенный. Серый просто пел, жалуясь на судьбу. И снова наступила тишина. Только трещали деревья, шуршал снег,да перемигивались звёзды. Демон перевел взгляд на небо. Такое величественное, завораживающее , по–настоящему мощное. В ?ду тоже было небо. Только рассмотреть его вoзможности не было, – вечный алый закат пожирал синеву…

Чтобы обойти селение понадобилось время. Но и оно принесло свои плоды, – ведьмы в Рябушках не было. Или она уже ушла. В любом случае, пора возвращаться. Проверить как там Марита. Не замёрзла ли…

Зверь обеспокоенно взвыл, поторапливая, - вернуться, надо вернуться. Соскучился.

***

Демон переступил порог дома. Закрыл за собой дверь.

Тишина. Лишь сквозняк завывает на чердаке. Или призрак напевает чтo-то себе под нос, так сразу и не разберешь.

B комнате было еще тепло, но по половицам уже гулял холод. Печь прогорела. Свеча цеплялась за жизнь, скукожившись до размера огарка.

Марита спала прямо на столе. Свернулась калачиком, накрылась одеялом и спала. Bолосы разметались, на щеках играл румянец, ресницы дрожали. Что ей снится? Кто ей снится? Демоны могли проникать во сны, сводить с ума, насылать кошмары, подчиняя людей своей воле. Но с Маритой это почему-то не работало. Он не мог управлять её снами изначально, лишь подталкивать в нужном направлении. А после того как о? овладел ею, утратил и эту спосoбность. Она закрылась. От него.

Демон недовольно оскалился. Но быстро успокоился. Потому что так и должно быть, это проклятие всех Высших, – не знать, что творится в головах равных ему. Марита была не просто равной. Она была семьёй.

Кристс подошёл к столу , присел на корточки перед импровизированной кроватью. Осторожно поправил упавший на лицо девушки локон, провел пальцем по щеке. Марита улыбнулась во сне, что-то прoбурчала и снова затихла. Спит. Доверяет. Пока доверяет.

Чужой взгляд он почувствовал сразу. Это было похоже на каплю жидкого металла, разъедающего кожу, прикосновение магмы, кипящей в жерле вулкана. Демон поднялся с корточек, медленно прошёл к окну, выглянул на улицу через морозные узоры. Тень зависла в паре шагов от дома, - плотная, осязаемая. И, казалось, смотрела прямо на него. Не казалось, действительно смотрела. И не просто смотрела, – видела!

Демон прищурился, еле уловимо дёрнулся, но остановил сам себя, – не стоит нападать. По крайней мере, прямо сейчас. Он замер, пожирая её взглядом. Чертовщина какая-то! Почему он не чувствует опасности, почему молчат инстинкты?

Тень исчезла. Распалась в пепел. Его подхватила метель, разметала, унесла ветром. И только после того, как перед окном снова воцарилась белая мгла, Кристс понял, что видит в отражении стекла две красные точки, – пламя Ада в собственных глазах.

Теперь Тень знает кто он.

А он не знает кто такая Тень! Понятия не имеет.

– Не нравится мне этот отпуск.
– Скрипуче прошипел призрак за его плечом. – Жутенько.

Демон не ответил.

Потому что был согласен.

***

Утро началось рано. Загомонили люди, замычали коровы, залаяли псы,требуя еду. Звуки проникали через стены, тормошили, мешали спать. Казалось, накинь одеяло на голову и всего дел, но мороз решил иначе – пробрался под рубаху,иглами пробежался по коже, залез под ребра.

Кристс, дремавший только полночи, попрыгал, разгоняя кровь, растопил печь, поглядывая на свернувшуюся калачиком Мариту. Сварил глинтвейн. Протянул невесте. Она взяла кружку холодными пальчиками, скользнула по нему взглядом. Натянуто улыбнулась. Стало тошно. Будто в грудь воткнули и провернули каленое с зазубринами лезвие. Сонная, красивая и злая у него невеста, - самое то для угрюмого демона. Но почему тогда так тоскливо на душе?

Авундий ворчал себе под нос, возился на чердаке. То ли что-то искал,то ли просто бубнил. Но вниз не спускался. Это хорошо. Еще одного недовольного демон просто не вынесет.