– Доблое утло, папочка.

– Доброе, чертенок!

– Мы тебя разбудили?

– Этот сногсшибательный запах и мертвого поднимет. Кому продать душу ради ваших вафель?

– Фисе, – улыбнулась дочурка, стреляя глазками в сторону смущенной хозяйки квартиры. – Таких вкусных вафелек ты есе не ел, папоска! Это я тебе тосно говолю.

– М-да? Угостите?

– Конечно, присаживайся за… эм… – осеклась Ветрова, разглядывая из-за моего плеча погром на столе. – Лучше не присаживайся. Мы тут слегка…

– Иглали в догонялки. Я выиглала, пап!

– Молодец, принцесса, только у тебя горят вафли, малышка.

– Упс! Фиса!

– Я... сейчас все уберу. Подожди секундочку.

– Ерунда, я помогу.

– Ну, нет, как же?

– Обыкновенно. У меня так же, как у вас: две ноги, две руки, и я не настолько безнадежен.

– А есе папочка умеет вкусно готовить, – сдала меня с потрохами дочь.

– Правда? – удивленно взлетела бровка Фисы.

– Правда. Но делаю я это редко. Работа отнимает львиную долю времени.

Всегда отнимала. Вот только чувствую, после этой командировки многое в моей жизни поменяется.

Кайф.

Анфиса

Завтрак прошел в максимально теплой обстановке. В такой приятной компании и мой не привыкший к ранним завтракам желудок отнесся благосклонно. А вафли получились не просто отменные, а как заявила Доминика:

– Плиготовленные с любовью!

Ох, еще с какой!

Дружненько наведя на скорую руку порядок на кухне и припрятав остатки продуктов в холодильник, я скинула Светлане СМС, чтобы не пугалась хаосу в квартире. Кровати остались расправлены, посуда не помыта, а время поджимало.

Всю дорогу до отеля Ника шла между мной и Демьяном и, повиснув у нас на руках, воодушевленно скакала через поребрики и лужи. Мы с Нагорным переглядывались и улыбались. Разговаривали преимущественно взглядами. По крайней мере, слов звучало в это утро мало. Нам обоим определенно хотелось бы побыть наедине, но пока что такое было из разряда фантастики.

Прогулка была неспешной, погода на улице стояла прекрасная, но, к сожалению, все хорошее рано или поздно должно заканчиваться. Впереди замаячил отель. Красивый парадный вход с фирменной вывеской бордового цвета и улыбчивым швейцаром в однотонной форме, в этот момент, кстати, встречающий подъехавший к дверям дорогой черный джип.

Не знаю почему, но я засмотрелась на сверкающую на утреннем солнце черную сталь, а потом и на девушку, из авто показавшуюся. Выплывшую из салона, будто изящный лебедь, длинноволосую блондинку с утонченными чертами кукольного лица.

Красивая! В летящем светлом платье, облегающем потрясающую спортивную фигуру, с накинутой на плечи джинсовой курткой и в кедах.

Стоило бы оторвать взгляд, но я “залипла”.

Следом за незнакомкой с заднего сиденья внедорожника выпрыгнули две девчонки. Обе темноволосые и шустрые. Одна примерно семи лет, а одна, на вскидку, ровесница Ники. А с водительского места вышел мужчина. Высокий, как Нагорный. Мощный, немного суровый на вид, качок. Однако стоило ему только посмотреть на малышек и тепло улыбнуться, как черты его лица стали в тысячи раз мягче и притягательней.

Дочки? Наверняка. Похожи как две капли воды!

Глядя на эту семью, мне по-хорошему стало завидно. От них так и веяло полной гармонией. Мужчина обнял блондинку, а она доверчиво прильнула к нему. Эта пара дополняли друг друга как “Инь и Янь”.

Семья.

И почему я до сих пор таращилась на эту семью – вопрос.

Я машинально сжала ладошку Ники сильнее, впервые нарисовав в своей голове картинку, какая из нас с Демьяном получилась бы семья. И это была картинка, от которой слезы на глаза навернулись. Обнять его захотелось и прильнуть так же близко. И больше вообще не отпускать их с Никой! Без них темно и холодно. А с ними в душе вечное лето.

Демьян, будто прочитав мои мысли, отвлек меня от моего беспардонного таращенья на людей, прижимая к себе под бок и спросив:

– Может, все-таки подумаешь о выходном? – предложил второй раз за это утро. – Я организую.

– Нет, спасибо, Демьян. Но это неправильно, – махнула я головой, отказываясь. Вновь.

– Какая разница, Фис? Правильно или нет, я хочу провести день с тобой. Разве это неправильно?

– Ставить свои “хочу” выше моих – вот это неправильно.

– То есть ты “хочешь” работать?

– Я “хочу”, чтобы мне не было никаких поблажек со стороны руководства отеля, – терпеливо повторила я сказанное еще дома, с улыбкой. Развернулась в его руках и пригладила святый воротник рубашки. Он вообще весь выглядел слегка помятым”, но оттого еще милее и уютней. Интересно, а какой Демьян Нагорный у себя дома? В махровом халате, с газетой в руках?

– Я прошу единственную поблажку. Мне, – обхватив пальцами мой подбородок, улыбается Демьян. Да так, что сдаться хочется невыносимо. Но нет.