– Во дела… Бессмертный… – в голосе джина послышалось благоговение. – Много лет назад, когда я был еще очень зеленым джином... Ходили слухи про Бессмертного, поговаривали, будто он голыми руками главного ифрита за бороду оттаскал. Тот нечистый натурально взмолился о пощаде.

– Все ты правильно говоришь, я нынче служу у потомка того великого воеводы. И Мехмед прямиком к нему отправился, попробует на вкус ратной службы годков эдак пять, а после десять раз подумает, прежде чем барышню из родного дома красть.

– О! – джин забавно округлил глаза и выпятил вверх указательный палец, – Да, это многое объясняет… Знаешь, хуже того воеводы только Горыныч…

– Знаю, – преспокойно кивнул Сирин, – нынче это мой напарник.

Джин горестно вздохнул, погладив свою черную бороду, тихонько пробормотал:

– Ох, чтоб мне потеряться в песках и найтись в царских покоях… И зачем я только с ним связался…

– Между прочим я тебя слышу, – не оборачиваясь изрек Сирин. – ты хотел выбраться из заточения, я тебя вывел, но тебе снова все не так… Будешь ворчать, следом за Мехмедом полетишь, прямиком к Бессмертному. Хочешь?

– Бр-р-р, не надо бравый сын пус…, то есть зимы. Давай, я лучше три твоих желания быстренько выполню и мы тихо мирно разойдемся. А? Мне еще Зараэль нужно найти!

Сирин невольно поморщился, джин про эти желания уже сто третий раз толкует, вот только чувствовался в этом какой-то подвох.

– Как только так сразу… А пока топай давай, надо Аленушку отыскать, пока местный царь не разглядел, какое сокровище к нему попало, а то влюбится еще… И что мне потом с ним делать? Тоже к Бессмертному отправлять? Так ведь государь такого рвения не оценит… И кто такой Зараэль?

– Это самая прекрасная женщина среди джинов, – расплылся в улыбке бородатый, а вокруг него в мгновения ока начали распускаться цветы.

Сирин обалдел от происходящего, а тут еще и торопливые шаги в коридоре послышались. Пришлось хватать джина и тащить в ближайшие покои и там затаиться. Вот только буйная растительность униматься не собиралась, вся стена за спиной джина в один миг обросла цветами. Пернатый оборотень поглядел на безобразие.

– Мда, хуже несмолкающего джина - только влюбленный.

– Ничего ты в любви не понимаешь!

Сирин подошел к окну, выглянул наружу, да так и замер – аккурат этажом выше топала по узенькому карнизу его Аленушка. И ведь как ступала, шаг такой грациозный, мягкий и совсем бесстрашный, еще и фигурка просто загляденье, волосы по плечам рассыпались и сверкают краше бриллиантов.

– Она просто невероятная…

Джин сунулся ближе и то же поглядел в окно.

– О, благословенные девы, чей ум легок, как пух жасминовый на ветру… Какого эфира они там делают?

– Это моя Аленушка! – вымолвил не сводя с нее взгляд.

– С такой непокорной женщиной…

– Джини, – голос Сирина вдруг сделался таким вкрадчивым, что бородатый невольно сделал шаг назад и весь насторожился, – хватит с меня твоей Шамаханской мудрости, а не то полетишь ковер-самолет укрощать!

– Понял, принял, – пошел на попятную тот и даже на несколько шагов отошел от окна, правда надолго его молчания не хватило. – И что ты теперь намерен делать?

– Как что? Конечно же за ней пойду…

– Но!

– А ты за мной! – распорядился Сирин и в мгновение ока обратился в ястреба, перемахнул этаж и забрался в то же самое окно, куда минутой раньше пробралась Аленушка.

И не успел. В комнате уже никого не оказалось. Все самое интересное перенеслось в гостиную, куда рассерженной фурией влетела какая-то Шамаханская дама.

Сирин нахмурился, ему совсем не понравился тон этой наглой и высокомерной женщины. Как бы Аленушка в беду не угодила. Стоило об этом подумать, как сладкий голос барышни перебил скандалистку. Ох, уж эта интонация от которой мурашки пробегали по коже и дыхание перехватывало, а сердце невольно ускоряло свой ритм.

– Неповторимая моя…

– Сущая дьяволица, способна свести с ума даже ифритов!

– Ты говори, да не заговаривайся! – шикнул на него Сирин.

– А чего тут заговариваться, от волшебного голоса твоей дивы, весь дворец дрожит, даже в пустыне песок на барханах подпрыгивает… О… царь идет!

– Откуда знаешь? – прищурился Сирин.

– Так, у него при себе сокровища джинов… Как на прилавке восточного базара.

– Стало быть подкрасться к нему не выйдет, – помрачнел лазутчик.