Пузыри удаётся изымать из пространства, даже показалось, что пространству без них легче, эти каверны что-то вроде пузырьков воздуха в металле, что вредят ему и делают ломким.

Их удавалось сжимать до размеров горошины, а также растягивать во все стороны. Вовнутрь можно загнать корову, но ткань пространства даже не рвалась, а просто исчезала из поля зрения.

Что с этими пузырями только не делал, даже наловчился разделять один на два, снова подивился странностям геометрии этого мира: пузырь с куриное яйцо сумел разделить на два, и оба оказались абсолютно того же размера.

Сдвигал, вкладывал одно в другое, в бозонном мире это легко, знаем по учебникам, хоть сто триллионов вложи, ничего не изменится, это в нашем мире уже после первого будет затор, а здесь клади ещё, ещё…

В какой-то момент, уже совершенно уставший и с не соображающей головой, зачем-то вложил в один пузырь мелкий камешек, но тот не остался там, хорошо видимый через прозрачную стенку, а исчез… и оказался во втором пузыре!

Я охнул, сердце забилось чаще. Если это то, о чём нагло думаю, то не есть ли это нечто вроде телепортации, хотя это не есть она, просто геометрия пространства бозонного мира позволяет такие перемещения в силу своих ненаших законов.

На подгибающихся от усталости ногах выбрался наверх, Любаша заохала, что такой худой и бледный, я позволил себя отвести на кухню, наелся так, что стало тяжело подниматься к себе на второй этаж.

В своем кабинете вытащил один пузырь из правого кармана, второй из левого, мера предосторожности, а то вдруг сольются, а в фермионном мире не сумею их разделить.

Увеличить размеры удалось без труда, уже натренировался раньше, расставил в разных концах кабинета, несколько раз вдохнул, насыщая кровь кислородом, бросил в один пузырь сапог и почти без удивления, настолько устал, обнаружил его в другом.

Оставалось проверить самое главное, но чувствовал всеми фибрами, что завтра уже не решусь, а сейчас, пока дурак и мыслю от усталости как-то бесшабашно и спутанно, можно и погеройствовать.

Набрал в грудь воздуха, шагнул в пузырь, никакого сопротивления оболочки, словно её нет, сразу же картинка перед глазами сменилась, я с содроганием до последних уголков души понял, что смотрю из другого конца кабинета!

Голос Алисы донесся как через стену из ваты:

— Церебрастения… один шаг до кахексии.

Я поинтересовался вяло:

— Это ещё чё?

— Истощение мозга, — ответила она злорадно. — Кахексия неизлечима!

— Чё, — спросил я с недоверием, — правда?

— Правда, — подтвердила она уже серьёзно и даже обеспокоенно, — мозг человека не предназначен решать задачи строения иной вселенной. Настоятельно рекомендую немедля заснуть. Я прослежу за альфа и бета ритмами сна, иначе утром получим полного идиота, что мочится под себя, а мне придётся то ли искать другого пета, то ли самой возрождать княжество Вадбольских.

— Но-но, — прохрипел я, проваливаясь в черноту, — руки прочь… гиена Европы…

В самом деле уснул раньше, чем голова коснулась подушки. Всю ночь снились кошмары, меня затягивало в чёрную дыру и распускало на лапшу, почему-то синего цвета, хотя тёмная дыра, тёмная потому что непонятная, а так может быть не только чёрной, как грех, но и зелёной, как молодой кузнечик.

Проснулся с сильнейшей головной болью, даже Алиса ничего не могла сделать, слишком уж неподъёмная задача понять мир, где вместо земной логики стеариновая свеча с пушистым звоном и свинцовой рябью на диске Сатурна.

Утром потратил пару минут, чтобы избавиться от головной боли, просканировать организм, что-то с ним непонятное, чувствую, как растёт мощь, но пока не могу сообразить, в чём может проявиться.

Любаша, увидев моё бледное, как у вампира, лицо с синими кругами под глазами, охнула и поспешно заварила большую кружку крепчайшего кофе, принесла с ним на тарелке высокую горку расколотого рафинада.

После горячего кофе я выбрался во двор, там холодный ветер с дождём и снегом, как раз то, что надо для контраста, я поспешил на строительную площадку.

Грозное имя графа Басманова, генерал-фельдмаршала, тайного советника и члена Высшего Совета при императоре служило защитой его земель, потому при имении даже казармы не было. Кто посмеет? Но сейчас знают, хозяин этих земель не могущественный Басманов, а какой-то мелкий и нищий барон, вынырнувший откуда-то из берлоги далёкой и страшной Сибири.

Потому я из кожи вон лез, стараясь как можно быстрее выстроить казарму. Заложили фундамент для двух зданий. С первыми же деньгами вызвал строителей, пришлось пободаться за цену, предлагали чуть ли не из родосского мрамора, я настаивал на простом песчанике, которого полно прямо на берегу озера. Счёт в банке опустошил наполовину, но успел закончить и покрыть крышу до наступления холодов.