Съел оба каравая и слопал сыр, где же моя аугментация, раньше мог неделями не есть, но здесь как-то что-то криво, явно трачу силы как пьяный гусар мамино наследство, ну не среднестатистический я житель, не среднестатистический.

Несколько часов бился с Лизой, объясняя, как изготавливать патроны, тоже очень непростое дело, это же гильза, пуля, метательный заряд и капсюль воспламенитель КБ-26, даже сама пуля не стальной шарик или даже просто железный, как во времена Пушкина, а стальная, плакированная томпаком оболочка и свинцовый сердечник, да ещё и плотно посажена в гильзу. Гильза строго цилиндрическая, фланец не выступающий, образован кольцевой проточкой, которой у меня нет, но у меня рука твёрдая, а глаз точен, виват аугментации!

— Ну, — сказал я наконец. — Поняла? Действуй. Ни шага в сторону. В смысле, ни микрона!

Мата Хари, что следит неотрывно, пояснила:

— К нанометрам перейдём позже. Когда шеф даст команду апгрейдить манипуляторы. Тогда мы им и покажем!

Мата Хари сообщила, что в мою сторону движется драгунская рота, по нашивкам часть гвардии князя Горчакова, сейчас их увидят и часовые наружной охраны.

Я довольно потер ладони. Драгуны — это здорово, не красавцы кавалергарды, те больше для красивых парадов. Драгуны — это солдаты, посаженные на коней, для боя обычно спешиваются, таких нетрудно приучить вообще для стрельбы занимать позицию лежа.

Конечно, уланы скачут шибче, и форма у них более попугаистая, это лёгкая кавалерия, а кирасиры, к примеру, тяжёлая, но именно драгуны — универсалы, владеют техникой боя как в конном строю, так и пешими.

Я вышел навстречу, во главе колонны на крупном вороном жеребце с диковатыми глазами офицер невысокого роста, эполеты не кричащие, аксельбант простого шитья, без позолоты, скромно серебряный. Остановил коня шагов за пять от меня, легко спрыгнул, быстро шагнул навстречу с протянутой рукой.

— Полковник Жилин, — сказал он сильным звучным голосом. — Направлен его сиятельством для прохождения службы под вашим руководством.

Крепко сбитый, подтянутый, с могучими плечами, он выглядит прекрасным воином, несмотря на молодость, и полным сил, хотя за спиной достаточно изнурительный переход от столицы по раскисшей просёлочной дороге, её ещё называют в этих местах грунтовой или грунтовкой, но всякий понимает, дороги в это время правильнее называть болотами.

Я пожал руку, сказал доброжелательно:

— Рад вашему приезду, полковник. А где же Костылин?

Он взглянул в удивлении.

— Знаете его?

Я улыбнулся.

— Кто не знает Жилина и Костылина?.. Полковник, пойдемте покажу казарму и наши бараки.

На массивные ворота из гранитных глыб взглянул в удивлении. Рабочие суетятся, устанавливая тяжёлые массивные створки ворот, перед нами расступились и сняли шапки.

— Вы что, — спросил он, — казарму разместили под землей? Оригинальное решение.

— Начиная с глубины в три метра, — сообщил я, — температура почвы хоть зимой, хоть летом где-то семь-десять градусов. То есть, зимой тепло, летом прохладно. Ну, в сравнении с поверхностью…

Он быстро спустился по ступенькам, навстречу пахнуло жарким воздухом, Жилин охнул, окинул оценивающим взглядом всё огромное помещение.

— Ого! На сколько человек?

— Двойной стандарт, — ответил я, — помещается триста человек, но разделена на шесть секций. Это чтоб на крик «Рота, подъём!», не вскакивала вся казарма.

Он улыбнулся, сказал бодро:

— Значит, не все в обозе, что тащим за собой, пригодится. Часть солдат можем разместить в ваших казармах. Они, как вижу, полупустые?

— Строим на вырост, — сказал я загадочно.

Он прошёлся вдоль рядов топчанов, покрутил головой, осматриваясь. Натоплено так, что хоть раздевайся до исподнего.

В самом конце у стены буржуйка, раскалилась так, что бока покраснели, надо сбавить, а то и прогореть могут, следующие нужно делать из чугуна, те будут потолще.

Он сказал с некоторым недоумением:

— Это у вас…

— Ноу-хау, — ответил я. — Быстро и дешево.

Он посмотрел на ящик с горкой антрацита в двух шагах от печки.

— Это что?

— Топливо, — пояснил я. — На сегодня лучшее в мире. А дрова… дрова не топливо, а растопка. Со спальными местами беда, кроватей нет, а спальных мешков не нашили в нужном количестве…

— Спальных мешков? — переспросил он, посмотрел на меня, махнул рукой. — Здесь натоплено, веток для постелей нарубим, будут спать как герцоги. Спасибо, барон!..

Пока он осматривался, я присматривался к нему. Прислали офицера такого высокого ранга, для трёхсот человек достаточно подпрапорщика или фендрика, на худой конец эстандарт-юнкера или подхорунжего, но теперь понятно, он не только для того, чтобы удерживать эту толпу под командой.