Для своей защиты, защиты своих жен, детей и территории патриоты-павианы создали строго организованное общество, которое порой несправедливо сравнивают с обществом животных нацистской Германии, укомплектованным гестапо. Общество павианов больше напоминает конституционную монархию современной Англии, в которой аристократы из высших слоев общества, управляя средним и низшим классами, старательно учитывают свое собственное благосостояние. Общество павианов можно сравнить и с обществом демократической республики, такой, как, например, Соединенные Штаты, где «консерваторы» — богатая верхушка, или группировка — монополизировали политику за счет имеющихся социального положения, образования и статуса известной личности. И и о положение передается от одного поколения другому, как «наследственная среда», если можно это так нажать.

Другие животные, начиная с домашних цыплят, у которых существует строгая очередность клева, и кончая лесными обезьянами и шимпанзе, у которых имеются свои законы стаи, тоже обладают собственной социальной иерархией, суровый принцип которой гласит: «Каждый сам за себя». Отдельный цыпленок или шимпанзе может, если получится, пробить себе путь наверх по социальной лестнице, а затем скатиться вниз при встрече с цыпленком или шимпанзе посильнее. Но только люди, павианы и их близкие родственники, наземные макаки, создали классовое общество, в котором правит привилегированная группировка. Члены этой группировки объединяют свои усилия, чтобы сохранять свое положение и защищать существующий порядок в те моменты, когда, дабы отразить внешнего врага, необходимо объединение с низшими классами.

При улаживании проблем внутри стаи привилегированным членам павианьего «правительства» редко требуется применять силу. Мэру Бостона не нужно скандалить на улицах, чтобы утвердить свою власть, для этого у него есть огромный штат сотрудников, к тому же от применения тактики подобного рода престиж его может и пострадать.

В обществах павианов тоже имеются свои правящие семейства, самцы которых руководят стаей из поколения в поколение. Высокопоставленному самцу не приходится воздействовать силой, ему стоит лишь пристально посмотреть на ничтожество, посмевшее толкнуть его у ямы с водой или взять пищу первым. Виновный — даже предположительно виновный — обычно отводит взгляд и отступает. Если же мелкая сошка провинилась перед очень высокопоставленным лицом, то обязана немедленно проявить смирение. Побежденный лев ложится на спину, слон падает на колени, но опозорившийся павиан выражает покорность более живописным способом. Ученый-натуралист XVI века Конрад Госнер описал это так: «…когда ему приходится это делать, он подставляет свою задницу».

Если оскорбленный является не очень важной персоной, его негодование может остаться незамеченным. В таком случае он широко раскрывает глаза и прижимает вниз уши, что означает более серьезную угрозу. Затем, если того требует необходимость, он поднимается на задние лапы, впечатляюще размахивая гривой, делает шаг-два вперед и топает ногами. К этому времени к нему может примкнуть какой-нибудь предприимчивый подчиненный. Они вместе станут возмущенно угрожать, и тогда виновный «подставляет свою задницу». Если он опять не отреагирует, его вызывают на поединок, колотят, царапают шею и накладывают опалу.

Но до критического положения ситуация редко доходит, так как самцы низшего класса знают свое место в обществе. Лишь отдельные индивидуумы, наделенные исключительной силой, боевым духом и уверенностью в себе, отваживаются на попытку сломать классовый барьер, но мало кто из них добивается успеха. Сражения между членами «правящей верхушки» различных рангов — также редки. Они происходят в живущем в естественных условиях отряде не чаще полудюжины раз в год. И хотя в таких иерархических битвах отдельные граждане и могут осмелиться пойти грудью на врага, однако чаще самцы объединяются парами, чтобы сместить с более высокого места другую пару. Соперники не царапают друг другу шеи, на сей раз они пускают в ход клыки, после чего потерпевшие поражение дают понять победителям, что готовы подчиниться. И они обязаны так поступать, иначе воины племени будут не в состоянии эффективно воевать против своих настоящих врагов. Рядовой человеческой армии может возмущаться властной манерой поведения своего сержанта, сержант может ненавидеть подлого лейтенанта или капитана, тот, в свою очередь, с трудом терпит полковника, но псе они будут все сносить и лишь ухмыляться или, по крайней мере, ворчать. Павианы поступают так же.

Самки в большей степени препираются и интригуют друг с другом. В зависимости от социального положения, у каждого господствующего самца имеются одна жена, либо две-три жены, либо гарем из пяти-шести жен. Мало того, высокопоставленные самцы обладают правом сеньора на жен мелких сошек, тогда как мелкая сошка таких прав не имеет — средневековый крепостной не имел права уложить в постель герцогиню или королеву. Высокопоставленные самки, как и их супруги, тоже могут прийти в ярость от поведения нижестоящих самок, и те в ответ раболепно демонстрируют свои зады.

Однако существующая система время от времени подвергается изменениям. В период течки или во время двадцативосьмидневного менструального цикла, когда самки становятся сексуально привлекательными, они, вне зависимости от ранга, становятся отважными и агрессивными, дразнят высокопоставленных и даже атакуют их. В ответ они тоже получают свою порцию оплеух, но любой самец, взявшийся рассудить ссорящихся, обычно принимает сторону сексуально созревшей самки. Часто он способен даже на большее. В самый пик течки, когда у самки происходит овуляция и ее вагинальная кожа опухает от накопившейся жидкости до размеров огромной выпуклости, напоминающей подушку, ее постоянно сопровождают господствующие самцы. Остальные леди благоразумно держатся в стороне.

В течение шести-семи дней опухоль рассасывается, и одновременно снижается страстный пыл самки. Беременная ли, нет ли, она вновь подчиняется общественному порядку, но становится неприкосновенной только потому, что может родить детеныша. Через девять-десять месяцев на свет появляется малыш, который висит на матери, вцепившись ей в живот, а потом ездит на ней верхом. Мамашам в этот период дозволяется находиться рядом с высокопоставленными самцами, которые их защищают и наказывают сородичей любого ранга и пола, посмевших их обидеть. Когда детей отлучают от груди и предоставляют самим себе, их матери опять становятся обычными членами стаи и лишаются всех привилегий.