После совокупления самец с самкой расходятся в разные стороны. Вскоре она отталкивает от себя любого и каждого заинтересованного претендента, инстинктивно сознавая, что они представляют собой реальную угрозу ее будущему потомству. Она вырывает в песчаном берегу нору, глубиной в два фута и диаметром в три фута, и откладывает около шестидесяти одинаковых яиц, размером с гусиные, потом раскладывает их на три кучки и аккуратно засыпает песком.

По сравнению с гнездом самки американского аллигатора ее гнездо примитивнее. Самка аллигатора собирает листья, траву, кору и палочки, чтобы соорудить конусообразную кучу на земле, а затем в это гигантское, похожее на птичье, гнездо откладывает яйца. Она не высиживает яйца, как и крокодилиха. Подобно естественно ведущим себя птицам, таким, как тихоокеанская и австралийская джунглевая курица и кустарная индейка, самки крокодилов предоставляют производить инкубацию солнечной жаре или жаре от ферментации растительности. Однако обе самки охраняют свои гнезда с суровым материнским пылом, отгоняя всех, кто пытается посягнуть на яйца. В Америке к гнездам аллигаторов наведываются скунсы, еноты, опоссумы, кабаны и медведи; в Африке крокодильи яйца воруют и пожирают вараны, мангусты, циветы, гиены, шакалы, марабу и даже люди. Голодное местное население употребляет только желток и выбрасывает пахнущий мускусом белок; на Западе люди, включая Тедди Рузвельта, который частенько питался крокодильими яйцами и хвалил их, предпочитают готовить из них омлет.

Если беспокойной маме-крокодилихе удастся сохранить яйца в целости и сохранности, то через два месяца, когда яйца созревают под землей, на свет появляются малыши. Пустив в ход яйцевой зуб, малютки, длиной в восемь дюймов, пробивают себе выход в кожистой скорлупе, и раздается хор скрипучего кваканья. Услышав эти вопли даже издалека, встревоженная крокодилиха стремглав несется к гнезду, раскидывает в стороны песок или затвердевшую землю и освобождает свое спрятанное потомство. Затем она отводит малышей к воде и несколько недель следит за своей стайкой, охраняя ее.

Малютки-крокодилы такие же вкусные, как и яйца, поэтому за ними охотятся и птицы, и млекопитающие, и рептилии. Главными их врагами являются самцы крокодилов — бесчувственные каннибалы, готовые проглотить собственных отпрысков как простую рыбешку. Даже самки, как только время их материнского инстинкта проходит, предоставляют своих детей самих себе и охотятся на тех, кого совсем недавно охраняли.

Малыши, снабженные к этому времени полным комплектом зубов, прячутся от своих врагов, включая родителей, в зарослях папируса или других растений, загребая лапками, они плывут вверх маленькими флоилиями и дружески огрызаются друг на друга, поглощая при этом пауков и других насекомых. Им постоянно приходится искать спасение от нападения орлов и соколов сверху, сомов и черепах снизу и всевозможных млекопитающих с берега. Те счастливчики, которые ухитряются дожить до года — вероятно, один на тысячу, — достигают длины в восемнадцать дюймов и могут принимать другую пищу: обитающих на земле мышей и крыс, крабов, моллюсков и рыбу. Теперь они вырастают в год на девять — одиннадцать дюймов и постоянно прячутся до тех пор, пока не становятся семи футов длиной. Тогда рост замедляется до одного-двух дюймов в год, и они всплывают на поверхность, чтобы жить взрослой жизнью.

Самки достигают половой зрелости, когда вырастают длиной в восемь футов, то есть в девятнадцатилетнем или двадцатилетием возрасте. Самцы развиваются чуть быстрее и вырастают до огромных размеров. Максимум их длины и периода жизни никому точно не известен.

Первые исследователи рек Нила и Конго и великих африканских озер заявляли, что встречали крокодилов двадцати пяти, а то и тридцати футов длиной; ныне и двадцатифутовые особи встречаются редко. Но это вовсе не потому, что крокодилы стали короче; просто люди убивают их, прежде чем животные успевают дожить до того возраста, когда достигают подобных размеров. Я не говорю о максимальных размерах, так как расти крокодилы могут сколько угодно: у них медленная скорость обмена веществ, что дает им возможность пребывать в спячке в иле во время долгих сезонов засухи. Поэтому уровень их роста может увеличиваться неограниченно и продолжительность их жизни не установлена.

Вымершие в Техасском национальном парке Биг Бенд крокодилы предположительно достигали длины пятидесяти — шестидесяти футов, наверное, потому, что жили еще до появления охотников, браконьеров и про чих спортсменов. Череп фобосука, выставленный и Американском музее естественной истории, имеет дли ну шесть футов (и это только череп!). Вымершие родственники динозавра достигали длины сто футов. Интересно, сколько лет им понадобилось прожить, чтобы стать такими длинными? Пятьсот лет? Тысячу?

Рост человека, как и любого млекопитающего, постепенно замедляется до наступления половой зрелости, а потом останавливается. И в старости человек, если его не убьют раньше, умирает. А вот Мамбу на каждом шагу подстерегает опасность: он, еще будучи яйцом, может стать лакомством для гурмана или добычей хищника в самом нежном возрасте или может погибнуть во время схватки с соперником или же от руки человека, который охотится за его шкурой. Мамба может погибнуть любым способом, но никогда не умирает естествен ной смертью.

Если бы не несчастные случаи или убийства, древнего демона-дракона можно было бы считать фактически бессмертным. Возможно, он не умный и не красивый, не ласковый и не любящий, не целомудренный и не сдержанный, не застенчивый и не благородный, но он — терпеливый и выносливый. Как и реки, он «просто плавно течет».

МАКАКО

Дисциплинированный соплеменник

На берегу реки, на котором беспечные люди стоят к крокодилам спиной, проворное племя так называемых человекоподобных обезьян ведет себя организованно и умно.

Состоящий из крепких воинов авангард ведет отряд к воде. У них есть клыки, а у некоторых еще и грива, как у льва, их длинные челюсти похожи на собачьи, и ходят они на четырех, подобных человеческим, руках. Острое зрение и цветное стереоскопическое видение позволяют им внимательно осмотреть воду и берег. Если все в порядке, они резким лаем подают сигнал «Все чисто!». И вся стая, количеством от двадцати пяти до двухсот особей, пьет, отдыхает, сплетничает, пререкается, играет или собирает ягоды в тенистых местах. А с земли и с деревьев ее охраняет бдительная стража. В отличие от своих двойников человеческого вида, они тщательно сторожат и детей, и их тщедушных матерей — безгривых самок с короткими клыками и размером вполовину меньше самцов. Если впередсмотрящие замечают в воде пару выпученных глаз и ноздрей или возвышающуюся среди волн чешуйчатую спину, они издают резкий, пронзительный вопль, означающий «Опасность!». У крокодилов нет шанса поймать и съесть павиана.

В тех случаях, когда стая в поисках пищи марширует по каменистым равнинам или по саваннам с редколесьем, охрана молодых воинов двигается и в авангарде, и по флангам, и позади. Старшие, более опытные самцы, занимающие высокое социальное положение в стае, — совет обезьяньих вождей, который правит политикой, обществом и сексом племени, — охраняют центр стаи, где идут низкорослые мамаши, молодняк и дети. Эта правящая верхушка, что-то вроде павианьего Пентагона, состоит из испытанных в боях офицеров, которые отвечают за общую стратегию; по краям отряда идут обычные войска. Однако при малейшей угрозе тактика резко меняется: генералы выбегают на передние позиции и занимают более опасные и открытые врагу места. Матери с детьми отступают в укрытие, а самцы, объединившись во имя общего дела, готовятся к запугиванию противника или к сражению.