– Ты справился и добыча при тебе, – сурово заметил вождь, оглядывая сына. – Но ты пришёл вторым. Некий охотник с западной окраины крепости пришёл первым, не так ли?

– Да, я слышал, отец, – недовольно ответил Райсенкард, понимая, что всё это отцу не понравилось.

Гулзур прищурил глаза и добавил:

– Я ждал от тебя лучшего. Надеюсь, в поединках ты себя проявишь лучше. Но как охотник ты провалился.

Райсенкард молча кивнул, посмотрев на свой трофей: он ведь старался как можно лучше, учитывая, что сыну вождя безумно повезло встретить одинокого волка.

– Шкуру положи туда, – указал на деревянную бочку Гулзур и ушёл в свою комнату.

Не сказать, что Райсенкарда удивила реакция отца. Хотя он мог понять, что Гулзур добивался того, чтобы его сыновья были лучшими из лучших. Однако, его слова расстроили Райсенкарда.

– Отдохни, тебе скоро предстоит хорошо потрудиться, – поддержала сына Арга, подойдя к нему и приобняв за плечи. – Тебе нужно набраться сил, дитя.

– Я ведь вот-вот стану воином, а ты говоришь «дитя», – подшутил Райсенкард, пытаясь разбавить мрачную обстановку. – Я вырос, мама.

– Для меня ты всё такой же маленький воин, мечтающий стать вождём, дитя, – улыбнулась Арга и ушла в комнату. Мать тепло относилась к сыну, несмотря на суровое общество арокандов, где место вождя занималось только кровью.

Райсенкард кивнул, улыбнувшись матери вслед. Он положил шкуру на бочку и хотел было пойти к себе в комнату, как ему путь преградил Вутергур, заметно покрепчавший спустя десять лет.

– Завтра жду тебя на поле. И мне плевать, что ты устал. Завтра как всегда – учебные бои, – сурово бросил Вутергур, широко расставив ноги. Вутергур всячески старался походить на отца – особенно после потери одного брата и ухода второго.

Райсенкард кивнул, чтобы он отстал, и, когда Вутергур отошёл, младший сын вождя вошёл к себе в комнату. Старая добрая комната, где жили он, Одокар и Хукура. Молодого ароканда не было всего десять дней, но его уже окутало чувство ностальгии. « Хоть Одокара нет дома, можно спокойно отдохнуть» – подумал Райсенкард, с облегчением вздохнув.

Сев на свою старенькую кровать, на которой лежала та же звериная шкура, что и раньше, он впал в раздумья. Неужели он и в правду не достоин быть вождём, раз не прошёл идеально первый этап? Райсенкард конечно понимал, что отцу никак не угодишь, ведь даже Гримбаша тот ни разу не хвалил. Гримбашу правда вовсе было не до этого; он прекрасно знал, что он лучший. А может стоит мыслить как Ураг и не забивать себе голову? Думы Райсенкарда прервала его маленькая сестрёнка.

– Не расстраивайся. Ты большой молодец! И ты хороший воин! И охотник тоже! И самый лучший брат! – старалась приободрить его Хукура, взяв руку брата.

Райсенкард посмотрел в сторону сестры и улыбнулся. Он был поражён её добротой и заботой: детской и искренней. Она чем-то напоминала ему Урага, который всегда был рядом и всегда поддерживал братьев и сестёр. По-своему правда.

Однако улыбка сошла на нет, когда Райсенкард подумал о том, что взрослая жизнь может погубить её доброе сердце. У женщин в крепости – в особенности дочерей вождя, выбор небольшой. В основном они становились одними из многих жён других вождей. Реже они посвящали себя воинскому делу, опять же, если это позволял правитель крепости. Ещё реже девушки становились знахарками и тем более провидицами: в первом случае требовались знания и опыт, а во втором благословение богов и особо удачная судьба. Что радовало Райсенкарда, Хукура часто помогает Арге в её алхимических делах: если боги будут благосклонны, то она также станет знахаркой.

– Райсенкард? – окликнула молчаливого брата Хукура.

Райсенкард, выйдя из раздумий, снова улыбнулся сестре, приобняв её за плечи и проговорив вполголоса:

– Я ценю то, что ты рядом. Всё будет хорошо. Я кстати видел, как ты разбираешься в травах. Прямо как мать. У тебя талант!

Правда? – хихикнула Хукура, покраснев от смущения.

– Правда, боги свидетели. Тебе стоит серьёзно этим заняться, – Райсенкард подмигнул сестрёнке.

Хукура и не знала, что ответить. Просто улыбнулась.

– Но сейчас нам обоим нужно спать. Даже будущему знатоку трав и зелий нужен отдых, – добавил Райсенкард после того, как улёгся на свою кровать.

Райсенкард откинул голову назад и закрыл глаза, после чего он довольно быстро уснул, так как охота измотала его. Хукура тоже не стала особо задерживаться и улеглась поудобнее в своей кроватке. Но её одолевала бессонница. Маленькая сестрёнка волновалась за брата. Она постоянно старалась поддерживать его. Всё-таки он один относился к ней по-человечески. Старших братьев она практически не знала; Хукура попросту их не помнит. Вутергур и Гулзур всегда заняты – им не до маленькой сестрёнки. К Одокару у Хукуры не было доверия, а мама относилась к ней больше как к ученице. Вот и остался один лишь Райсенкард. Хукура перевернулась на другой бок, видя как сопит её старший брат. Под звуки спящего Райсенкарда девочка потихоньку начала закрывать глаза.

Хукура любила помечтать. В своих мыслях она видела себя как храбрую воительницу, которой восхищались все ароканды. Райсенкард хоть и говорит, что у неё талант как знахарки, и ей это не чуждо, даже нравилось. Но всё-таки путь воина был ей ближе по духу. Но допустит ли отец это? Кто знает. Вообще ей рано думать о таком – Хукуре всего двенадцать. Однако каждый ребёнок о чем-то да мечтает. И порой эти мечты сбываются.

В то же время в другой комнате находились Шинегра и Гулзур; Арга же снова ушла в свою алхимическую хижину. Гулзур подошёл к жене, которая заплетала длинную светловолосую косу.