— Юлия видит меня пять дней в неделю, — парирую.

Но старая англичанка не ведется.

— Ох, милая Ульяна Романовна, вы же все прекрасно поняли. Получилось у вас?

— Что именно? — выпрямляю спину, глядя в блеклые глаза напротив.

— Согреть постель Никонова, — улыбается так… будто в ее руках моя жизнь. — Вы не подумайте, дорогая Ульяна Романовна. Знаете, я даже в какой-то мере вам завидую… В мои времена за такой адюльтер исключали из комсомола с волчьим билетом, и даму ждало презрение всего города. А вы наверняка получите повышение. Если, конечно, хорошо отыграли свою главную постельную роль. — Вытягивает в трубочку сухие морщинистые губы. — Станете завучем. А то и директором? М-м-м? Почему бы нет. С таким-то любовником!

— Максим Аристархович просто подвез меня, — произношу с усилием, хотя зубы отстукивают нервную дрожь.

— Если бы он просто подвез вас, то высадил бы у ворот школы.

— Это все, что вы хотели мне сказать? — цежу зло.

— Да. Хотя нет. Еще то, что благодаря вам сегодня мой день стал значительно ярче. Жду не дождусь, когда одноклассники мальчиков узнают о ваших постельных приключениях. Представляю, какое веселье начнется!

Тварь.

Гори ты в аду, старая сучка.

Именно на словах о детях во мне возгорается огонь. Я не позволю этим стервятникам пройтись и по ним. Вот так внаглую сообщить об этом мне в лицо.

— Не беспокойтесь обо мне, Марта Леонидовна, — выдаю ей самую красивую свою улыбку и козыряю картами, которых у меня нет. — За меня есть кому постоять. А вот вы, — натурально поджимаю губы, — старая, дряхлая и никому не нужная. Очень одинокая, ведь оба ваших ребенка отказались общаться с вами. И ненавидящая все живое. Для вас, дорогая моя Марта Леонидовна, где-то там в аду уже греется котелок.

Отворачиваюсь от охреневшей англичанки и, больше не говоря никому ни слова, иду на свой урок.

Глава 44

Ульяна

Весь день я веду уроки в нервном напряжении.

Стараюсь успокоиться и мысленно разложить факты: да, меня видели выходящей из машины Никонова. И что? Это как-то говорит о том, что наши отношения перешли в горизонтальную плоскость? Подвез и подвез. У меня больше нет машины, теперь я пешеход. Мало ли, может, он увидел меня и решил подвезти.

А вышла раньше я, чтобы… купить воды или, например, сигарет. И не важно, что я не курю, да.

Хотя со всеми этими событиями только и осталось что закурить.

На самом деле все это — чушь собачья и попытка запорошить глаза чересчур интересующимся моей жизнью дамам.

Однако же, если подумать, все так и есть.

Первые уроки проходят относительно нормально, но после третьего начинается какой-то кошмар. Дети будто срываются с цепи и испытывают меня на прочность. Дерутся прямо на уроках, саботируют учебный процесс, отказываются отвечать.

Вывожу все это на чистом энтузиазме. Параллельно переживаю о том, что Леша молчит о своей выписке. Неужели какие-то осложнения?

После пятого урока у меня окно, и я остаюсь в кабинете, выдыхаю. Получаю дозу тишины и покоя.

Правда, длится это недолго, потому что дверь открывается и появляется Ольга. По ее лицу я сразу понимаю, зачем она тут.

Подруга плотно закрывает за собой дверь и проходит в класс. Начался очередной урок, так что в коридоре тихо и мы можем поговорить спокойно.

— Уль, — начинает она.

А мне хочется закатить глаза. Как мне осточертело все!

Сейчас у меня единственное желание — исчезнуть.

Забрать Лешку и уехать к отцу. Выключить телефон, нечаянно забыть ноутбук и просто пожить какое-то время в тишине. Без чужого пристального внимания, без излишнего интереса к моей простой персоне.

— Что ты хотела, Оль? — спрашиваю напряженно.

— Там судачат… — Ольга начинает мягко.

— Кто?

— Да… все, Уль, — разводит руками.

— А от меня ты что хочешь? — опускаю лицо к тетради с контрольной, которую писали накануне ребята, и делаю вид, что проверяю работы.

— Услышать твою версию событий, — Ольга присаживается на первую парту в первом ряду, прямо напротив меня.

— Если я скажу, что меня подвезли, поверишь? — спрашиваю, не поднимая головы.

— Нет, — звучит тихое. — Максим Аристархович был рядом с тобой после аварии. Это наводит на мысли.

Я, может, и доверчива, но не глупа и прекрасно понимаю: Ольга здесь лишь за тем, чтобы утолить собственное любопытство. Если я расскажу правду в подробностях, завтра же эта правда доберется до каждого человека в нашей школе.

Поэтому выбираю ложь во спасение:

— Я шла на работу, а Максим Аристархович меня подвез. Все, — выдаю заученное.