— Что мне делать, если Деко мертв? Куда мне идти?

Белмороуз писал, что союзник — это всего лишь одно общее дело, отделяющее его от врага. Я всегда считала, что верно и обратное. В Хорралейне не было ненависти ко мне, не было желания видеть меня мертвой — он просто выполнял приказ Деко. Я не могла вернуть этого мужчину обратно в Яму, я не могла послать его туда. Но я могла дать ему другую цель. Все, что мне нужно было сделать, это дать ему то, чего он хотел.

— Следуй за мной, — наконец сказала я, опуская руку и ослабляя кинемантическое напряжение. — Я буду отдавать тебе приказы, говорить, что делать. Я позабочусь о том, чтобы тебя разместили и накормили. Тебе нужно только следовать за мной, как ты следовал за Деко. И делать то, что я говорю.

Хорралейн нахмурился и посмотрел на меня, затем кивнул.

Я услышала смех Сссеракиса. Твой первый миньон.

Хорралейн не был умным человеком. У него были проблемы с усвоением многих базовых понятий, и вскоре я поняла, что он часто молчал, чтобы не выдать своего недалекого ума. Я думаю, что, возможно, это был защитный механизм с его стороны — без сомнения, в юности над ним безжалостно насмехались за то, что у него были такие проблемы. Но, несмотря на все свое отсутствие ума, он был одним из самых сильных людей, которых я когда-либо знала, возможно, даже сильнее, чем Хардт. Говоря о моем друге, справедливости ради следует сказать, что он был недоволен моим решением нанять Хорралейна. В течение многих лет тот был правой рукой Деко, и, без сомнения, Хардт и Изен страдали из-за него, но я проигнорировала протесты Хардта. За свою жизнь Хорралейн трижды пытался убить меня, и трижды ему это не удалось. Он также не однажды спас мне жизнь, и я считаю, что баланс полностью восстановлен.

На шестой день стоянки над Пикарром я мельком увидела Сильву, которая наблюдала за погрузкой последнего груза на флаеры и вела переговоры с торговцами о том, из-за чего всегда спорят торговцы. Я полагаю, о цене на орехи или что-то в этом роде. Я даже не была уверена, зачем я пришла в Крэгхолд; у меня не было причины быть там. По крайней мере, у меня не было официальной причины быть там. Я была там, чтобы увидеть Сильву, и в этом отношении я преуспела. Шесть дней переговоров, уговоров, надзора и взаимодействия с каждым торговцем Ро'шана и многими из тех, кто приехал из Террелана; и все же Сильва казалась энергичной. В ее походке была легкость, а на щеках играл теплый румянец. Сильве нравилось общаться с людьми, узнавать имена и любопытные подробности.

Однажды она сравнила ведение переговоров с азартной игрой — занятием, которое мне, безусловно, нравится и в котором я с годами неплохо преуспела. Если отбросить мою агрессивность в игре Доверие, я очень хорошо умею выявлять слабые стороны игроков. Сильва сказала мне, что ведение переговоров ничем не отличается. Половина игры была посвящена тому, чтобы подружиться с оппонентом, узнать его имя, имена его детей, где они живут и как они ладят со своей матерью. Несущественные детали, по крайней мере, мне так казалось, но Сильва считала их жизненно важными не только для нынешней, но и всей последующей торговли. Ее маленькая книжечка с одолжениями не случайно заполнена именами. В один из визитов она смогла узнать, что отец торговца страдает от подагры, а в следующий раз передала ему баночку мази, предназначенной для облегчения симптомов. Первая поставка может быть бесплатной, подарком, предназначенным для того, чтобы продавец остался в долгу. Следующая поставка, конечно, будет стоить непомерно дорого, но Сильва предложит почти криминальную скидку, что еще больше увеличит долг продавца.

В других случаях Сильва использовала то, чему научилась в ходе деликатных расспросов, при обсуждении цен. Меня всегда поражало, как легко вывести человека из игры одними словами. В Яме я часто прибегала к хитрой тактике, блефовала, когда следовало быть осторожным, и преуменьшала даже самые брутальные комбинации. В других случаях я проигрывала намеренно, раздавая вещи, которые мне были не нужны, и только тогда, когда мне предлагали желаемый предмет, я начинала играть, чтобы выиграть. В Яме это часто приводило к выигрышу. Если ты чего-нибудь хочешь, надо притворяться, что ты хочешь чего-то другого. Струпья инстинктивно цеплялись за то, что, по их мнению, было ценным, даже когда они могли бы обменять это на нечто гораздо более ценное. Я раз или два наблюдала за тем, как Сильва ведет переговоры, и могу с уверенностью сказать, что не хотела бы играть против нее.

В тот день я поймала ее взгляд, слоняясь возле доков Крэгхолда с единственной целью — увидеть ее. Она улыбнулась мне поверх толпы портовых рабочих, и мое сердце екнуло. Затем она вернулась к своему разговору с торговцем-пахтом, на руках которого было больше украшений, чем я видела за всю свою жизнь. Я задержалась на некоторое время, наблюдая за Сильвой. Достаточно долго, чтобы Сссеракис обратил на это внимание.

Видишь, как мало ты для нее значишь? Аспект даже не уделяет тебе времени на одно слово. Ты для нее никто, всего лишь еще одно имя в ее книге. Я не хотела, чтобы это было правдой, но слова ужаса запали мне в душу. Конечно, если бы я значила для Сильвы так же много, как она для меня, она бы нашла время, хотя бы мгновение или два. Я чувствовала себя дурой, уязвимой так, как не чувствовала себя с тех пор, как Изен погиб в разрушенном городе Джиннов. Я сбежала из Крэгхолда. Нет, это неправда. Я сбежала от Сильвы, чтобы не сталкиваться с ее безразличием.

На тот день у меня был план, задача, которая требовала как пространства, так и уединения. Уже дважды я делала с помощью кинемантии то, что не считала возможным. Наставники в академии учили меня использовать разряды в виде дуг, стрел и струй. Более продвинутых студентов они обучали умению оказывать давление, постоянному кинемантическому толчку, хотя я никогда не был квалифицирована как продвинутая. Чему они никогда не учили никого из нас, так это кинемантическому щиту. С того самого первого раза, когда я оказалась запертой в короне Джинна, я знала, что это другая форма кинемантии. Щит, который я создала, не был каким-то толчком или даже давлением, это был твердый предмет, сформированный из кинемантической энергии. Я снова почувствовала, как молот Вейнфолда бьет по щиту, но тот, вместо разрушения, впитывает силу удара, упрочняясь. Сначала я подумала, что это особенность того места, личного мира Вейнфолда, но я сделала его снова, когда Хорралейн попытался меня убить. Щит, который я создала на этот раз, был немного другим, большая часть силы атаки Хорралейна отскочила обратно на него; я получила достаточно, чтобы шлепнуться на задницу, но гигант-терреланец был отброшен назад. Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, как мне это удалось. Это был новый навык, который я намеревалась освоить, но кинемантия может быть по-настоящему разрушительной магией, поэтому пространство и уединение имели первостепенное значение.

Озеро на Ро'шане не такое уж большое и глубокое. Его можно обойти всего за час или перейти вброд, всего лишь замочив колени. Я никогда по-настоящему не была уверена в предназначении этого озера. Все в Ро'шане, казалось, было создано по замыслу Ранд. Город был сделан из кости, выросшей из монстра, который спал в недрах горы. Мезула могла заставить кость расти или крошиться по своей прихоти. Из-за этого я считаю, что монстр был как-то связан с ней. Я думаю, возможно, это был еще один ее Аспект, созданный специально для развития ее собственного города, но у меня нет доказательств этого, и я очень сомневаюсь, что Мезула решила бы удовлетворить мое любопытство. Лес тоже служил своей цели — деревья росли неестественно быстро, саженец зацветал в течение нескольких недель. Я провела некоторое время в этом лесу и не преувеличу, если скажу, что там действительно можно наблюдать, как растут деревья. Их регулярно срубают, чтобы держать лес под контролем и обеспечивать город древесиной, без перерыва и с избытком. Озеро, однако, не служит никакой цели. В нем водится много рыбы, но она мелкая и ее никогда не ловят. Его воды отливают кристально чистой голубизной, ослепляя даже при слабом солнечном свете, но люди из него не пьют. Интересно, не в этом ли и заключается суть этого зрелища? Этим озером Мезула создала один из самых безмятежных видов, которые когда-либо видел Оваэрис. Я была на озере всего дважды, но оба раза я определенно нарушила спокойствие.