Имико подошла к столу, взяла кружку и подула на пену:

— Мне рассказал хозяин. Он сказал, что сумасшедший старик на заднем дворе играет с едой.

Тамура рассмеялся. «Один готовит еду, другой играет с едой». Он бросил озорной взгляд в мою сторону, затем сделал паузу, чтобы отпить глоток эля, не обращая внимания на белую пену, которая осталась на его клочковатых усах.

— Что это за ведьма, которая не может порезать немного овощей? — Имико улыбнулась мне, смягчая оскорбление.

— Та, которую учили взрывать людей и поджигать города. И это не овощи.

— Итак, ты, наконец, признаешь, что ты ведьма?

Я уставилась на нее.

— О-о-о, какие страшные глаза. — Имико отпила глоток эля и улыбнулась мне. — Можно мне поиграть?

Я была занята изготовлением нового кинемантического ножа. Мне не нужно было пробовать чистить новый корень, я и так знала, что лезвие у него тупое, как беззвездная ночь. «Конечно». Я запустила кинемантическим ножом в Имико и увидела, как она запаниковала. Нож разлетелся на части, как только покинул мою руку, магия, поддерживающая его форму, разрушилась, а кинемантическая энергия рассеялась. К тому времени, как он достиг Имико, это было всего лишь легкое дуновение силы, от которого у нее заколыхалась челка.

Мы разговаривали, работая, все трое чистили и резали. Ну, Имико и Тамура чистили и резали, а я продолжала давить и крушить. В тот единственный раз, когда мне показалось, что я действительно добиваюсь успеха, мой кинемантический нож скользнул по рогокорню, и я от волнения потеряла концентрацию. Нож сломался, и клубень взорвался у меня в руках, рассыпавшись на куски. Возможно, это было неловко, но рядом не было никого, кроме моих друзей, кто мог бы это увидеть, и мы все трое покатились со смеху. Несмотря на мою неудачу, тот день был самым веселым за долгое время. Это во многом укрепило мой дух. Для меня это несколько неожиданно. Мы с Имико вместе столкнулись с семью видами смерти, мы сражались и плакали вместе, нам приходилось полагаться друг на друга и доверять друг другу. Но независимо от того, через что мы прошли раньше и с чем нам еще предстояло столкнуться, я думаю, что тот день, когда мы чистили рогокорни, помог укрепить нашу дружбу. Как бы то ни было, я все еще много раз жалела, что мы встретились.

Достаточно сказать, что в тот день я не сумела создать кинемантическое оружие. Ни в следующий, ни в десятый после этого. Прошли недели, прежде чем мне удалось создать острый кинемантический нож, и месяцы, прежде чем я научилась создавать настоящий источникоклинок. Это мое название для них, а не Тамуры. Он называл их всех кинемантическим оружием, но я чувствовала, что мне нужно различать различные формы. Там были щиты, молоты и топоры, но я обнаружила, что меня всегда привлекала форма меча. Итак, я назвала их источникоклинками и бесконечно практиковалась, создавая различные формы и размеры. Я целыми днями изучала различное оружие, посещала кузнецов, чтобы посмотреть, что они могут предложить, а затем копировала стиль. В конце концов, я научилась создавать множество различных источникоклинков, и мне требовалось всего несколько мгновений, чтобы создать для голой руки меч острее любого, который могли бы выковать руки землян. Но сколько бы я ни создавала источникоклинков, я все равно понятия не имела, как по-настоящему ими пользоваться. Для этого мне нужен был новый наставник. Тот, кто мог бы научить меня владению мечом.

Мои ночи принадлежали Сссеракису, и ужас отлично поработал над тем, чтобы заставить меня бояться спать. Ночь за ночью он знакомил меня с обитающими в его доме монстрами, о некоторых из которых я знала из Энциклопедии Отерия, но и о многих других никогда даже не слыхала. В настоящее время в моей личной библиотеке хранится несколько экземпляров этого тома. Шестое издание вышло всего за несколько лет до того, как я стала студенткой академии, и у меня есть свой личный экземпляр этой книги. Когда я смотрю на все дополнения, внесенные мной за эти годы, изменения и исправления, я понимаю, что переписала примерно семьдесят процентов энциклопедии, и мой личный экземпляр, без сомнения, является самым полным путеводителем по Другому Миру, который когда-либо видели глаза землян.

Однако не все существа, которые показал мне Сссеракис, повергали меня в ужас. Некоторые из них были скорее интригующими, по крайней мере, для моего пытливого ума. Однажды ужас показал мне колонию существ, живущих на бескрайней каменистой равнине, которые в трещинах между камнями выискивали растения и насекомых. Тот факт, что в том мире существуют насекомые, показался мне достаточно любопытным, и, я полагаю, в этом есть смысл. Как еще существа могли бы процветать там без стабильной экосистемы, поддерживающей их? Еще более любопытным для меня было узнать, что насекомых было так много. Жуки-отшельники и муравьи-падальщики, рогатые осы и гром-мухи — все они так же распространены в Оваэрисе, как и в Другом Мире. Я думаю, что, возможно, если бы я поразмыслила над этим подробнее, я бы поняла, что между этими двумя мирами гораздо больше общего, чем мы когда-либо предполагали.

В колонии, куда привел меня Сссеракис, было много существ, одетых в пестрые одежды. Они жались друг к другу в палатках, и, когда мы подплыли ближе, мне показалось, что я смотрю на землян. На мгновение я подумала, что колония моих соплеменников каким-то образом нашла дорогу в Другой Мир и пережила все ужасы и монстров, которые называют этот мир своим домом. Но нет. Они были чудовищами, больше похожими на Проклятых, чем на землян. Их лица напоминали перекошенные маски, покрытые бородавками и отвратительные на вид. Зубы торчали у них изо рта под разными углами, острые и желтые, или коричневые. У каждого из существ была рука, заканчивающаяся единственным изогнутым когтем, и еще одна рука, заканчивающаяся кистью с шестью пальцами. И все же они были самыми похожими на землян монстрами из того мира, которых я когда-либо видела, даже больше, чем бесы, которые бесконечно трудились под землей, создавая новые сети туннелей.

В этой колонии была крупная фигура, возвышавшаяся над существами и правившая ими, как король своей маленькой империей. Я мало что могу сказать, потому что в той колонии было всего несколько сотен существ, но Сссеракис заверил меня, что таких колоний дюжины, и все они преклоняются перед своим королем. Он был таким же высоким, как Хардт, но жилистым, в то время как мой друг был мускулистым, и все же в короле чувствовалась сила, которую я никак не могла определить точно. Я, без всяких сомнений, знала, что он превосходит любого смертного, которого я когда-либо знала. Большая его часть напоминала тело землянина: две руки и ноги, одна голова, совершенно лысая. Но лицо представляло собой искривленную массу плоти, как будто кто-то содрал с него всю кожу и превратил в водоворот изъеденной, бледной плоти. Его глаза-бусинки горели злобным красным светом, а рот представлял собой зияющую пасть, полную зазубренных зубов. Издалека маленький королек мог сойти за землянина, этакого, в коричневом костюме из дубленой кожи, но вблизи нельзя было не опознать монстра.