— Первый ордер передан на биржу, — сообщил он, повесив телефонную трубку. — Блок в пять тысяч акций по рынку, но с лимитом в тридцать пять с половиной. Посмотрим, как отреагирует рынок.

Я кивнул, внутренне считая минуты. Теперь начиналась самая рискованная часть операции.

Если другие участники рынка заметят необычную активность в акциях Consolidated Oil, наша инсайдерская игра может быть раскрыта раньше времени.

Прошло около десяти минут, прежде чем телефон Прескотта зазвонил. Он быстро снял трубку, выслушал короткое сообщение и сделал отметку на графике.

— Первый блок исполнен полностью по средней цене тридцать пять и двадцать пять центов, — сообщил он. — Рынок почти не сдвинулся. Это хороший знак.

— Отлично, — я кивнул. — Продолжаем по плану.

Пока исполнялся второй ордер, я внимательно следил за тикерной лентой, анализируя общее настроение рынка. Именно в такие моменты чувствовалась вся примитивность финансовых механизмов 1920-х годов по сравнению с электронными торговыми системами будущего.

Здесь каждый ордер должен был физически передаваться через цепочку людей, от брокера к посыльному, от посыльного к представителю на бирже, затем на биржевой пол к специалисту по конкретной акции. Это создавало задержки и неэффективность, но также оставляло лазейки для манипуляций, которые были бы невозможны в более прозрачной системе.

К полудню мы успешно разместили семь из пятнадцати блоков, приобретя тридцать пять тысяч акций по средней цене в $35.30. Цена оставалась стабильной, лишь незначительно колеблясь в течение сессии.

— Удивительно, как хорошо рынок абсорбирует такой объем, — заметил Прескотт, просматривая промежуточные результаты. — Обычно при покупке такого количества акций мы наблюдаем более заметное движение цены.

Я пожал плечами, стараясь выглядеть беззаботно.

— Возможно, в рынке больше ликвидности, чем мы предполагали. Или продавцы более активны сегодня.

Прескотт хмыкнул, явно не вполне удовлетворенный таким объяснением, но не стал развивать тему.

Во время перерыва на ленч я предложил Прескотту пообедать в ресторане напротив, но он отказался, предпочтя остаться в офисе и контролировать процесс исполнения ордеров. Это устраивало меня. Я тоже не хотел удаляться от центра событий в такой критический момент.

Вместо обеда я выпил чашку крепкого кофе и съел бутерброд, принесенный услужливым клерком. Все мое внимание было сосредоточено на потоке биржевых новостей и колебаниях цен.

После обеда темп торгов на рынке традиционно ускорился. Мы продолжили размещать оставшиеся блоки, сокращая интервалы между ордерами до пятнадцати минут. Цена начала медленно ползти вверх, достигнув $35.45 к двум часам дня.

— Замечаю некоторое увеличение активности, — сообщил Прескотт, положив трубку после очередного разговора с биржевым представителем. — Похоже, мы не единственные, кто проявляет интерес к этой акции сегодня.

Вот проклятье. Это тревожный сигнал.

Кто-то еще мог знать о предстоящем поглощении. Или хуже. Наша активность привлекла внимание крупных игроков, которые решили последовать тренду.

— Продолжаем как запланировано, — решил я. — Но если цена пробьет тридцать пять и семьдесят пять центов, сократим размер последних блоков.

К трем часам дня мы приобрели еще пять блоков, доведя общий объем до шестидесяти тысяч акций. Цена колебалась в диапазоне от $35.40 до $35.60, показывая умеренную волатильность.

И тут произошло то, чего я опасался. На тикерной ленте появилась последовательность сделок по Consolidated Oil с нарастающим объемом и ценой, достигшей $35.80. Кто-то еще начал активно скупать эти акции.

— Любопытно, — пробормотал Прескотт, изучая тикерную ленту. — Внезапный всплеск интереса. Может быть, появились слухи?

Я сделал вид, что удивлен не меньше его.

— Иногда рынок движется непредсказуемо, — заметил я. — Предлагаю ускорить исполнение наших последних ордеров. Лучше завершить покупки сейчас, чем гнаться за улетающей ценой.

Прескотт кивнул и снял телефонную трубку. После короткого разговора с представителем на бирже он объявил:

— Я дал указание объединить оставшиеся блоки в один ордер на пятнадцать тысяч акций. Лимит цены поднят до тридцати шести долларов. Это может вызвать резкое движение, но, думаю, лучше действовать решительно.

Это было отклонением от плана, но я согласился с его решением. Ситуация изменилась, и мы должны адаптироваться.

Следующие двадцать минут выдались напряженными. Цена Consolidated Oil поползла вверх, отображаясь на тикере сериями небольших сделок, постепенно приближаясь к $36.

Тикерная лента начала отставать от реальных торгов, показывая сделки с задержкой в несколько минут. Верный признак повышенной активности на бирже.

Наконец, телефон Прескотта зазвонил снова. Разговор был более продолжительным, чем обычно, с несколькими уточняющими вопросами. Я нетерпеливо барабанил пальцами по столу, ожидая результата.