Харт снова кивнул. Ясно, что Данни Хоппер назубок выучил свою роль в этой опасной игре, первой в своей жизни.

— Хорошо, Хоппер. Фриц, понянчишься с ним, если надо будет. Но не думаю, что это понадобится. Еще вопросы?

Вопросов больше не было.

Сон у Виллума как рукой сняло.

— С этого момента — полная готовность. Рыжая выходит на берег.

Харт глянул на Виллума, и тот последовал за ним в командный пост. Банджо, занятый экранами Рыжей, на их появление не обратил внимания. Боло двигался плавно. Корпус задрал нос при приближении к берегу. Главный экран переключился на живое видео. Они в последний раз задержались перед выходом на берег, еще в подводном положении.

— Выпускаю щуп, Дуг.

На экране появилось усиленное изображение от перископа щупа. Заброшенная стоянка экскурсионного суденышка, сонно покачивающегося в свете звезд. Небо уже чуть окрасилось наступающим утром. Некому больше кататься по реке... Виллум не знал, остался ли кто-то в живых, хотя бы для обслуживания техники. Никто толком не ориентировался в военных концепциях Денг.

Мысль о жизни в рабстве у волосатых многоногих «пауков», с телом, размером и формой напоминающим небольшую собаку, была не лучше мысли о смерти.

— Давай, Рыжая, — спокойно сказал Харт. — Включай «Хамелеона».

— «Хамелеон» включен.

Они вышли из реки и углубились на территорию, занятую врагом.

Рампа, по которой я выхожу на берег, облицована непрочным бетоном толщиною около 5 сантиметров. Я могу подняться по ней, не проломив облицовки и не оставив заметных следов благодаря расширенным до 0,9 метра гусеницам. Гусеницы и колеса независимого привода, выступающие из боков моего корпуса, закрыты экранами системы «Хамелеон» почти до земли. Вес мой распределяется таким образом, что давление на поверхность не превышает оказываемого среднестатистическим взрослым человеком.

Осматриваю дорогу. Дорога без жесткого покрытия, вся в отпечатках колес различных видов транспорта. Опускаю задний маскирующий узел и завожу его. Продвигаясь вперед, я сканирую профиль дороги и передаю его на маскирующий узел, который включает множество формующих штифтов, восстанавливающих практически любой разрушенный мною рельеф.

Проезжаю 5,8 километра по грунтовой дороге и выхожу на мощеную, соответствующую обозначениям на моей карте. Дорога пуста, что вызывает беспокойство, но эта дорога — в данный момент единственная для меня возможность передвигаться. Прямой, более скорый маршрут без грязи, на которой приходится маскировать свои следы. Продвижение вне дороги, по грубому рельефу, замедлит нас и выбьет из графика. Я обсудила это с командиром, и он одобрил мой выбор. Однако отсутствие движения меня очень тревожит.

— Не наблюдают ли за нами с воздуха? — спрашивает Дуг. — Или с поверхности?

Проверяю. Единственные признаки противника обнаруживаю на севере, за видимым горизонтом. Наблюдающим с орбиты мы однозначно кажемся рудовозом.

— Ничего не обнаружено, Дуг. Я беспокоюсь, но причин для этого пока не вижу.

— Тогда продолжай.

Выворачиваю на шоссе и медленно, со скоростью рудовоза, следую на север. Малая скорость беспокоит меня еще больше, но тут ничего не поделаешь. Сканирую окрестности. Обнаруживаю мелкие фермы. Никаких признаков людей. Животные предоставлены сами себе. Вижу скот на огороженных пастбищах. Тощий, но с голоду не дохнет. Ничего не могу сказать о людях, политики Денг относительно пленных людей мы не знаем. Фиксирую обнаруженное для дальнейшей передачи командованию. Знать, что именно враг оставляет нетронутым, настолько же важно, как и то, что он разрушает.

На расстоянии около 16,1 километра от перерабатывающего завода присоединяюсь к колонне рудовозов, вывернувших с боковой дороги. Они идут с малой шахты, которая не является одной из моих целей. Местность там слишком сложная для сил противника. Согласно показаниям моих сенсоров в этих рудовозах нет ни людей, ни персонала противника. «Вживаюсь» в коммуникации рудовозов, подражая им, запрашиваю разрешение на присоединение к колонне. Рудовозы раздвигаются и включают меня в свой строй.

В 10,8 километра от цели обнаруживаю первое явное свидетельство выживания людей в районе оккупации Денг. Мы проходим на расстоянии 3062 метров от огороженного участка, на котором присутствует как персонал противника, так и люди. По видеоданным могу судить, что люди сплошь женщины и несовершеннолетние дети. Лиц мужского пола старше примерно 12 лет не обнаруживаю ни одного. Командир следит за ними молча, Банджо, глядя на экран, комментирует.

— Гады используют их как заложников. Наверное, применяют как рабочую силу на заводе.

Командир молча кивает. Вероятно, срочная потребность в рабочей силе заставляет оккупантов использовать труд людей, вместо того чтобы доставлять свой персонал издалека. Опасаюсь, что при захвате у врага БФС-3793-Ц эти люди погибнут, но не вижу способа их спасти. В мои задачи не входит обеспечение безопасности гражданского населения. Фиксирую все полученные данные и сосредоточиваюсь на цели. Она уже в радиусе действия моих сенсоров. Депо рудовозов может принять 6 таких машин. Оповещаю колонну, что нуждаюсь в ремонте, получаю подтверждение от машин спереди и сзади. Выруливаю на участок депо, возвышающийся над местностью и над расположенным ниже заводом. С этой позиции можно отлично выполнить задачу.