Я перекладываю леденец за другую щеку, большой палец зависает над его контактом, а затем я прижимаю телефон к груди, надеясь притупить боль, которая возникает от его имени, даже когда я не смотрю.

– Что ты думаешь, мистер Бинкерс? У меня есть к нему чувства?

Это преуменьшение.

Я чувствую к нему что-то с тех пор, как он назвал меня Пчелкой и обнажил свою душу через белую стену, его голос пробился сквозь мою пустоту, как спасательный круг.

Кот довольно урчит у меня на коленях, его мягкая шерсть греет мою руку. Я сдерживаю улыбку.

– Да, - бормочу я, поглаживая его уши.
– Наверное, ничем хорошим это не закончится.

Откинувшись назад, я открываю новое сообщение и скольжу пальцами по клавиатуре.

Я: Привет.

Он читает его почти мгновенно. Мой пульс учащается, пока я жду ответа.

Айзек: ?

Я хмурюсь.

Я: …Я не знала, что «привет» должно сопровождаться чем-то еще.

Проходит несколько секунд, пока мои зубы сжимаются вокруг конфеты.

Айзек: Ты в порядке?

Я: Да

Потом я добавляю:

Я: Думаю о тебе.

Мое сердце бьется в предвкушении.

Он не очень-то разговорчив. И не любит делиться. И, возможно, не любит переписываться.

Мы никогда не стали бы ходить на свидания за ужином или обмениваться слащавыми сообщениями с пожеланиями доброго утра. И все же что-то в этом есть… правильное. Как будто все, что у нас будет, будет чистым и настоящим, сотканным из моментов, которые никто другой не сможет понять.

Несовершенно совершенным.

Его ответ приходит через минуту.

Айзек: Я голый?

Я с хлопком вынимаю конфету изо рта и ухмыляюсь.

Я: Ты мне скажи.

Айзек: Легко выполнимо.

Я наблюдаю за тем, как его пузырьки то лопаются, то двигаются, но отправляю ответ до того, как приходит его сообщение.

Я: Ты сегодня занят? Я хочу приготовить тебе ужин.

Пузырьки замирают и исчезают. Струи дождя бьют по зданию, усиливаясь при порывах ветра. Я глубже вжимаюсь в диван, ожидая ответа и чувствуя себя более уязвимой, чем думала. Для него это может быть просто секс - знакомое тело, согревающее постель, отношения, построенные на хрупкой связи и запутанной истории, но что-то подсказывает мне, что это нечто большее.

Это чувствовалось в том, как он обнимал меня, когда моя щека прижималась к его груди, когда я дремала в его объятиях, как он открылся и поделился со мной большим, чем я когда-либо могла себе представить. В его обещании защитить меня и собственными руками лишить жизни нашего похитителя.

Он поклялся, что убьет его… ради меня.

Его пузырьки снова оживают.

Десять секунд. Пятьдесят секунд. Две минуты.

Должно быть, он пишет диссертацию.

И тут мой телефон пикает.

Айзек: К.

Я моргаю, глядя на экран.

Согласно всем статьям об отношениях, которые когда-либо были написаны, это универсальный код для «ты ему просто не нравишься». Но в случае с Айзеком я понятия не имею, что это значит. Он может появиться у моей двери через двадцать минут, чтобы поужинать, материализоваться в моей спальне в два часа ночи для быстрого секса или никогда больше со мной не разговаривать.

Тяжело вздохнув, я бросаю телефон рядом с собой, а мистер Бинкерс спрыгивает с моих коленей и убегает на кухню. Независимо от намерений Айзека, я хочу есть и приготовлю ужин.

Я вспоминаю давний разговор в наших камерах, когда он упомянул, что скучает по куриному пирогу в горшочке, который готовила его сестра, утверждая, что это «единственный вид пирога, который стоит есть». Воспоминание смягчило его обычно сдержанный тон, и я представила, какое тепло он испытывал, просто думая об этом.

При воспоминании о том дне на моих губах появляется улыбка. Это был крошечный огонек, светлячок в темноте. По правде говоря, я думаю, что это был определяющий момент для него - для нас обоих.

Разобравшись с конфетой и порывшись в холодильнике, я раскладываю ингредиенты на кухонном столе, пока мои ноги остывают на потертой плитке. Как раз в тот момент, когда я беру коробку с охлажденным коржом для пирога, раздается стук в дверь. Мои пальцы сжимают коробку, и я задаюсь вопросом - это Айзек или кто-то другой?

Хранитель времени все еще где-то там, - кричит мой разум.

Это очень в его духе - постучать.

Но тут из-за двери доносится голос, который мгновенно успокаивает меня.