— Я рассчитываю на тебя, Райкер. Не подведите меня.

— Да, сэр, — с благодарностью киваю я и встаю на ноги, стремясь уйти, пока его внимание к девушке не стало более пристальным.

ГЛАВА 10

РАЙКЕР

«Серебряные дубы» — одна из самых небольших конюшен, принадлежащих Аттертонам. В ней содержится около дюжины лошадей. Здесь нет ни большого дома, ни прилегающей фермы, только конюшни и беговая дорожка, расположенная вдали от всего. Однако под конюшнями находятся четыре камеры, и в одной из них меня ожидает девушка.

Я киваю в ответ на приветствия некоторых тренеров и направляюсь к задней части конюшни. Спустившись по потайной лестнице, я громко стучу в дверь. Через несколько секунд Марсель открывает ее.

— Мне нужен код, — говорю я, прежде чем он успевает заговорить.

— Я тоже рад снова тебя видеть, — бормочет Марсель, его сарказм ощущается сильнее, чем пена в уголках рта.

Мы встречались несколько раз, и ни одна из наших встреч не была приятной. Марсель любит поболтать, а я не люблю этого. Он предпочитает компанию, а мне это неинтересно. Марсель с удовольствием рассказывает о том, как тренирует своих лошадей, но мне не хочется слушать. Мое положение в семье дает мне власть над ним, и это не нравится Марселю.

Хотя он и открыл дверь, он стоит на моем пути, без рубашки, неторопливо проводя зубной щеткой по зубам.

— Ты собираешься двигаться или мне придется тебя подтолкнуть?

Марсель закатывает глаза и отворачивается.

— Ты всегда такой агрессивный. Что случилось? Твоя мама не любила тебя достаточно сильно?

Его обвинение близко к истине, и я делаю шаг к нему, не в силах сдержать ухмылку, которая появляется на моем лице, когда он отшатывается, его рука безвольно опускается с зубной щетки, оставляя ее безвольно свисать изо рта.

— Давай проясним ситуацию прямо сейчас, — рычу я. — Я здесь, чтобы выполнить работу, которую поручил мне мистер Аттертон. Не больше и не меньше. Между нами нет необходимости в каком-либо взаимодействии, кроме того, что необходимо. Ты занимайся своими делами, а я буду заниматься своими. Хорошо?

Марсель улыбается, и его зубная щетка подпрыгивает в руке.

— Кажется, кто-то по мне соскучился, — говорит он, поджимая губы и посылая мне воздушный поцелуй. Капля пены попадает мне на лицо, и я стираю ее со щеки, отчего его улыбка исчезает.

— Где она? — Спрашиваю я, шагая по коридору. Я бросаю свою сумку на пол, где хранится вся моя жизнь или, по крайней мере, то, что у меня есть, и обращаю внимание на мониторы. Каждый из них показывает девушку в камере.

Марсель постукивает по первому экрану кончиком зубной щетки.

— Вот она.

На экране девушка сидит на земле, прислонившись к стене, с цепями на запястьях.

— Что ты с ней сделал? Она выглядит совершенно безжизненной, — удивляюсь я.

Марсель улыбается, наконец-то проглатывая и облизывая губы.

— Она скоро должна проснуться. Кэмерон дал ей что-то, что помогло ей уснуть. Разве она не очаровательна?

Я хмурюсь и выдвигаю стул, чтобы сесть перед мониторами, закидывая ноги на стол.

— Ты можешь идти.

Марсель, шаркая ногами, выходит из комнаты и останавливается перед дверью, которая, как я полагаю, ведет в наши апартаменты и говорит:

— Помни, у меня есть опыт в этой области. Возможно, тебе понадобится моя помощь. Не спеши увольнять меня.

Я не отрываю взгляда от экрана, пока он не уходит. Я не собираюсь просить его о чем-либо. Я никогда не прошу о помощи. Никогда. Даже если мне она действительно нужна.

На мониторе девушка начинает приходить в себя. Она отталкивается ногами от земли, как будто разминая мышцы. Затем она начинает яростно дергаться, пытаясь освободиться от пут, извиваясь и натягивая их, пока не лопается кожа и по ее рукам не текут струйки крови.

— Черт возьми! — Воскликнул я, осознав, что первое правило Джуниора уже нарушено. О чем думал Марсель, когда заковывал её в цепи? Она не похожа на остальных, и с ней нельзя обращаться так же, как с остальными. Но, к сожалению, ущерб уже нанесён, и её кожа пострадала.

Я решил пока не беспокоить её и просто понаблюдать за ней в тишине. Достав из сумки папку из плотной бумаги, я увидел, что девушку зовут Мия. Это имя вызывало у меня неприязнь. Одну из тётушек Джуниора тоже звали Мия, и она была самой мерзкой стервой, с которой мне приходилось иметь дело.

Она относилась ко мне с особым расположением, полагая, что может предъявлять ко мне требования, как это делали остальные члены семьи. Однако старший Аттертон наставил её на путь истинный, и я был благодарен ему за это.