— Я его знаю? — Спрашивает она.

Я вспоминаю слова Джуниора, когда он приходил навестить ее, как ее голос проникал в его душу. Должно быть, он знает ее, но знает ли она его — этого я не могу сказать. Он мог просто следовать за ней, скрываясь в тени. Она могла знать его, он мог войти в ее жизнь. Или он мог быть незнакомцем, с которым она случайно столкнулась. Джуниор знает, как создать видимость, когда это необходимо.

— Он знает тебя, — это все, что я говорю, а затем выхожу за дверь, оставляя ее с еще большим количеством вопросов, которые пляшут в ее глазах.

Марсель сидит за мониторами, в его руке яблоко, и он с аппетитом жует. Он всегда здесь, всегда следит за мной, и это начинает действовать мне на нервы.

— Тебе что, больше нечем заняться? — Резко спрашиваю я его.

Он ухмыляется, и сквозь его зубы видны кусочки яблока. Он качает головой:

— Не совсем. У меня всё под контролем. А вот у тебя… — он присвистывает и снова качает головой, прежде чем откусить еще кусочек. — Они действительно оставили тебя на произвол судьбы, не так ли? — Говорит он с набитым ртом.

— Они хотели держать её подальше от таких, как ты, — отвечаю я.

Марсель снова ухмыляется:

— Гав. Гав, — говорит он и подмигивает, намекая, что я всего лишь сторожевой пес Аттертонов. — Почему бы тебе не попросить её отсосать тебе или что-нибудь в этом роде? Тебе явно нужно немного выпустить пар.

— Отвали, — я не очень разговорчивый человек.

— Ты боишься, что она откусит кусочек? — Спрашивает он, сжимая в руке яблоко. — Откусит кусочек от твоего старого члена? — Кусочки яблока падают на пол, когда он говорит.

Я не слушаю его и иду по коридору, но Марсель кричит мне вслед:

— Она сейчас принимает душ. Мокрая, она выглядит невероятно соблазнительно. Думаю, это хорошо, потому что ей нечем вытереться. У тебя действительно не очень хорошо получается, не так ли? Ты думал, что это будет легко? Просто отдай несколько приказов, и она упадет на колени в знак покорности?

С трудом сдерживая нарастающий гнев, я возвращаюсь к шкафу и беру с полки полотенце.

— Дело не только в этом, — продолжает Марсель. — Ты должен предвидеть ее потребности. А затем решить, хочешь ли ты их удовлетворить.

Я с раздражением набираю код, не обращая внимания на бормотание у себя за спиной. Сидя на единственном стуле в комнате, я жду, когда она выйдет из ванной. Наконец, шум воды стихает, и она появляется. Хотя она не была одета с тех пор, как я сорвал с неё одежду, от её наготы у меня перехватывает дыхание. Вода стекает с её волос и каплями скользит по телу.

— Не говори ни слова, — бормочу я. Она опускается на колени, но только когда я притворяюсь, что достаю плеть из заднего кармана. Я бросаю ей полотенце и прошу вытереться, но вместо того чтобы подчиниться, она оборачивает полотенце вокруг плеч и больше ничего не делает. Она не опускает взгляд и не подчиняется мне. Зная, что Марсель наблюдает за нами, я повторяю команду, на этот раз с большей уверенностью в голосе.

Она сидит неподвижно, словно проверяя мою решимость. Я смотрю в камеру, когда подхожу к ней сзади и, взмахнув плетью, ударяю по ее обнаженным ногам. Мне кажется, я слышу, как Марсель одобрительно хлопает по другую сторону стены.

Но она по-прежнему не двигается. Я бью снова и снова, пока она не начинает шипеть от боли.

— Встань! — Приказываю я.

Гнев закипает в моей крови. Мне хочется накричать на нее, обругать и сказать, насколько хуже было бы, если бы вместо меня с ней был кто-то вроде Марселя. Обхватив ее руками, я пытаюсь поднять ее на ноги, но она обмякает, как тряпичная кукла, и мне приходится тащить ее к кнопке, которая снимает цепи. Я нажимаю на нее, надеясь, что это напугает ее и заставит подчиниться, хотя я и не собираюсь их использовать. Но реакции нет. Она остается безвольной в моих объятиях. К этому моменту на моей коже уже появляются пузырьки гнева, вызывая всплеск адреналина.

Я сажаю её к себе на колени, и она приходит в себя, сопротивляясь, когда я зажимаю её между своих ног.

— Отпусти меня! — Шипит она.

— Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее будет, — рычу я.

И с этими словами я наношу удар. Её задница мгновенно краснеет.

— Пошёл ты!

Её сопротивление одновременно и злит, и возбуждает меня. Я бью её снова, наслаждаясь жгучим ощущением, которое разливается по моей руке. Я шлепаю её снова и снова, пока она не обмякает у меня на коленях. Гнев и желание пульсируют в моих венах, и мой член напрягается под джинсами.

— Встань на колени, — говорю я, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я уже говорил тебе, что не хочу причинять тебе боль. Это правда. Но я сделаю это, если потребуется. — Ещё больше правды. — Выбор за тобой. — Ложь.

Ее глаза горят, и на мгновение абсурдность нашей ситуации вызывает у меня желание рассмеяться. Но я сдерживаю все свои эмоции и приказываю ей встать. Протянув руки, я кладу их на ее ягодицы, притягивая ее к себе. Ее тело еще не остыло от недавнего наказания.

Я хочу развернуть ее, чтобы увидеть розовый оттенок, но вместо этого притягиваю ее ближе и качаю головой, когда она пытается сопротивляться. Ее запах окутывает меня, когда я прижимаю лоб к ее животу.