Беседа с Лиэллой Редиест оставила очень неприятное впечатление, как будто меня паутиной опутали. Ясно, что ничего не стоит смахнуть липкие нити, но всё равно мерзко. Хуже всего то, что я не смогу относиться к этой адептке так же строго, как к остальным. Всегда в подсознании будет свербеть опасение, что девица от обиды или злости начнёт распускать обо мне слухи. И ещё одно меня тревожило: раз Эсмина поделилась моим секретом с Лиэллой, могла и соседке по общежитию рассказать тот же анекдот!

Нагнав компанию третьекурсниц, я кивнул на разноголосое приветствие и попросил Аннабет задержаться.

— Что случилось, профессор? — насторожилась девушка.

Я предложил ей отойти в сторону. Мы остановились около высокого подоконника, куда адептка тут же водрузила свою сумку с учебниками, пособиями и тетрадями. Я прислонился боком к стене и внимательно посмотрел девушке в глаза. Мне требовалась абсолютная искренность в её ответах. Прекрасно зная, что драконы легко распознают попытки вилять, третьекурсница не станет лукавить.

— Пока ничего не случилось. Однако я предвижу некоторые предпосылки. Скажите, Аннабет, ваша соседка говорила обо мне что-то нелицеприятное?

Девушка так сильно удивилась, что её брови взлетели почти на середину лба. Она активно затрясла головой и, немного собравшись, заговорила:

— Сегодня первый день занятий. Когда бы Эсмина успела составить мнение о преподавателях? После урока я её не видела.

— Положим, она могла видеть меня и раньше. Ничего не говорила?

— Ничего особенного. Утром Илвурст проспала и очень переживала, что опаздывает. Всем известно, как профессор Морфайн высоко ценит дисциплину. А что, собственно, произошло? Почему вы спрашиваете?

Я внимательно прислушался к своим ощущениям. Ничего тревожного. Адептка Гертрудс говорила правду. Напрямую узнавать, не заходила ли речь о моих отношениях с некой дамой, я не решился. Поэтому поспешил перевести разговор на другую тему:

— У меня есть серьёзные опасения на счёт Илвурст. Она не контролирует свою силу. Её обучали какие-то профаны! Даже удивительно, ведь девочка из аристократической семьи, которая могла нанять хорошего мага, а не какого-то самоучку. — Видя, что адептка внимает каждому моёму слову и даже не собирается оспаривать сказанное, я продолжил. — Вы живёте с Илвурст в одной комнате, прошу, присматривайте за ней, не позволяйте шутить с огнём. А то как бы не пришлось вам обеим оплачивать ремонт комнаты или даже этажа.

— Я постараюсь, профессор, но у нас есть расхождения в расписании.

— Это понятно. Просто постарайтесь донести до неё мысль о необходимости соблюдать правила академии. Они не просто так придуманы! И позанимайся с этой недоучкой на досуге. Пусть отработает нейтрализующие заклинания.

— Вы поручаете мне шефство? — испуганно расширила глаза Аннабель. — Но шефов назначают из четверокурсников, и решение принимается коллегиально куратором, деканом и ректором! Я не…

— Шефство преждевременно, — поспешил я успокоить девушку. — Разумеется, решение не принимали, ведь пока Эсмина не натворила ничего такого. Просто постарайтесь контролировать соседку, чтобы не случилось беды.

Отпуская адептку Гертрудс, я уловил её довольно сильную эмоцию: девушка недоумевала, откуда я знаю о том, что они с Илвурст поселились вместе. Я зачем-то стал оправдываться, говоря, что выполнял обязанности куратора, поэтому интересовался тем, как устроились первокурсники.

Аннабель удивилась ещё больше, когда профессор ответил на её мысль. К счастью, как раз в этот момент прозвучал сигнал, предупреждающий о начале занятий. Адептка поспешила в аудиторию, я поплёлся следом. Никогда прежде не испытывал настолько острого нежелания что-то объяснять и, тем более, спрашивать. Пройдя на кафедру, оглядел настороженных третьекурсников — они вопросительно поглядывали то на меня, то на запоздавшую Аннабель. Пришлось улыбнуться, чтобы разрядить обстановку. Поймав ответные улыбки, я хитро подмигнул, отложил в сторону намеченный план урока, и поставил необычную задачу:

— Передо мной уже довольно опытные маги. Давайте проверим, насколько вы способны импровизировать.

По рядам зашуршали шепотки. Я велел адептам достать листы бумаги, отложив в сторону перья, и написать текст с помощью огня.

— Как это понимать, профессор? — подняла руки сидевшая на первой парте отличница. — Бумага просто сгорит!

— А вы постарайтесь действовать с помощью микроскопических искорок. И не забудьте подстраховаться, запустив нейтрализующее заклинание на тот случай, если не рассчитаете и получите пламя. Никто не должен пострадать от нашего эксперимента.

— А что писать-то? — выкрикнул парень с последней парты.

— Что угодно. Детскую считалку, или сочинение о том, как прошли каникулы.

— А стихи можно? — спросил сбоку адепт весьма скромного вида.

— Разумеется, — одобрил я. — Уверен, что объекту ваших романтических чувств понравится такая форма объяснения.

— Можно будет унести записи с собой? — удивилась Аннабель Гертрудс.

— После того, как я оценю насколько читабельным получился текст.

Адепты углубились в работу. То там, то сям вспыхивали язычки пламени, уничтожая уже созданные строки. С тушением мои ученики справлялись легко, а вот создавать крохотные огоньки, способные оставить след, и ничего не поджечь при этом, было сложно. Я прохаживался между рядами, наблюдая за процессом, а сам размышлял о предстоящей беседе с Альбертом Нортоном. Уже успел пожалеть, что велел адептке Илвурст явиться в ректорат для беседы. Что если строгий и неприступный некромант напугает девчонку до смерти, а потом «поднимет» и допросит? Мёртвых он заставляет говорить ничуть не хуже, чем живых. Вот когда моя тайна может всплыть на поверхность!