Мы шли за Брюером по изогнутому пандусу до самого дна кратера. Здесь тоже работали люди – две дюжины узников таскали мешки из шахты и складывали у основания подъёма. По контрасту с остальными каторжниками эти не выглядели такими тощими, и их одежда не так износилась. А ещё они казались приветливее.

– Я рада приветствовать в храме наших новых брата и сестру, – сказала Сильда и рукой показала нам выйти вперёд. – Элвин и Тория.

Все заключённые приостановили свой труд, чтобы кивнуть, а некоторые положили руки на грудь, как приветствуют друг друга набожные ковенантеры. Я быстро изобразил на лице выражение подобающей торжественности и вернул жест, а Тория скрестила руки и на все приветствия отвечала резким кивком головы. Хотя эта группа отличалась от людей на верхних ярусах кратера, в том числе и наличием среди них нескольких женщин, но это ничуть не смягчило настороженной подозрительности Тории.

– Пошли, – Сильда пошла дальше, к тёмному проходу в шахту. – Не сомневаюсь, вы хотите посетить святыню мученика, прежде чем мы перейдём к другим делам.

Я не дал очевидному вопросу слететь с губ, а вот Тория не проявила такой осмотрительности.

– Каким делам?

– Всему своё время, юная сестра, – мягко сказала ей Сильда, и её голос разнёсся эхом, а маленькая фигурка исчезала в темноте шахты.

Тория остановилась и беспокойно обернулась ко мне. Я многозначительно глянул на Брюера, который подчёркнуто ожидал у входа в шахту. Она всё колебалась, и я положил руку ей на плечи и повёл вперёд, чувствуя, как она задрожала и едва не охнула, когда нас поглотила тень.

За время в дороге я счёл Торию практически бесстрашной душой, или по крайней мере человеком, который натренировался в искусстве скрывать страх. Однако её вздох, когда мы вошли в туннель, говорил об обратном.

– Темнота или закрытое пространство? – Тихо пробормотал я.

– И то и другое, – прошептала она в ответ. Её глаза ярко сверкали, отражая небольшой отблеск факела, горевшего где-то в глубинах впереди. Я знал, что её чувства усиливал здоровенный Брюер позади нас. – Не люблю находиться так далеко от неба.

– Я с тобой, – сказал я, надеясь, что изложение очевидного её немного успокоит. – И к тому же вряд ли эти люди желают нам зла.

– Они слишком дружелюбны. – Её глаза блеснули, когда она огляделась. – Что это за темница?

Я заговорил как можно тише, поднеся губы к её уху:

– Темница со святыней. А значит, здесь есть люди, которые хотят верить в надежду. Это нам на руку.

Она ненадолго замолчала, а потом шумно сглотнула и с натужным смехом быстро затараторила:

– Или можем продать им карту к сокровищам Декина.

– Да, – рассмеялся я в ответ, сжимая её плечи. – Это всегда пожалуйста.

Вскоре, по мере того как мы продвигались глубже, к свету одного факела присоединились и другие, освещая грубо вырубленные из камня стены и удивительно гладкий пол. Мои ноги отметили лёгкий, но отчётливый уклон вниз, а кожа покраснела от неожиданно тёплого воздуха. В шахте стоял затхлый запах, в котором смешивались влажный камень и лёгкий аромат гнили, но он не был непереносимым, и в нём не чувствовалось ни следа экскрементов. Тем, кто здесь трудился, по крайней мере хватало здравого смысла прятать свои отходы где-то в другом месте.

Спустя где-то сотню шагов мы вышли к перекрёстку, где эта шахта встречалась с несколькими другими. Из других туннелей эхом доносились звуки кирки и молота, и нам пришлось отойти, пропуская каторжанина, идущего на поверхность с мешком свежевыкопанной руды.

– Труд – это цена, которую мы платим за службу в этой святыне, – объяснила Сильда. Она стояла перед самым узким туннелем, единственным, из которого я не слышал никаких звуков. – Брюер, будь так добр, покажи Тории её комнату и обеспечь инструментами, которые ей понадобятся. Элвин, – она указала на тихий туннель, – прошу, ступай за мной.

Тория напряглась под моей рукой – сработал разбойничий инстинкт к побегу.

– Всё в порядке, – прошептал я. – Это просто очередная клетка. Потерпи.

Поворчав, она выпрямилась, скинула с плеч мою руку и пошла за Брюером в пасть самой широкой шахты.

Сильда с выжидающей улыбкой на губах стояла у входа в туннель, пока я не соизволил войти в него его. Он тянулся от меня вдаль, и его окончание терялось в такой абсолютной черноте, что она, казалось, поглощала свет от факела. Чувствуя, что дальнейшие расспросы неуместны, я направился вперёд, и Сильда сама начала спрашивать:

– У тебя есть другое имя, помимо Элвина?

– По правде говоря, нет, – ответил я и прикусил язык, чтобы с него не слетело бранное проклятие, когда моя голова ударилась о низкий и неровный свод туннеля. – Как принято у незаконнорожденных.

– Но не у разбойников. К примеру, за этими стенами Брюер был известен как Брюер Мясник. Может быть, ты о нём слышал?

– Не припоминаю. – Я сказал правду, хотя это казалось странным, поскольку в банде Декина обычно знали всех хоть сколько-нибудь известных разбойников. Поэтому я подумал, что Брюер мог несколько преувеличить свою репутацию.