Тело ломило от усталости, причем как физической, так и моральной. Общий сбор майор Лемех сегодня провел ровно за одну минуту. Выяснив, что вопросов к нему нет, как и жалоб, тут же отпустил нас. Поэтому я сразу же отправилась в зал виртустановок повышать квалификацию. А если себе не врать – банально спустить пар, отвлечься, насладиться хотя бы виртуальным полетом с эффектом абсолютного присутствия.

И вот, отработав дополнительный час, только не отвечая на десятки вопросов первого пилота, который ежедневно проверял наши знания, выискивая слабые места, а полноправным пилотом, я возвращалась в свой блок. Точнее, спешила в столовую, надеясь успеть поужинать со своей группой.

Шла и мысленно самым грозным тоном отчитывала себя за уныние: «Для тебя это совершенно непозволительная роскошь. Не унывать… Не унывать…»

Положим, к пилотированию меня не допускают, но ведь всего пять дней прошло. Аяши присматриваются к новичкам. Кто неопытным и непроверенным «дурилкам» доверит дорогой, сложный и столь важный для защиты сектора корабль? Конечно, проблемы «дурилки» способны создать лишь в бою, в любое другое время все действия пилотов страхуются ИскИнами как самого корабля, так и станции. Поэтому пока нет причин для паники. Только сложно сохранять уверенность и спокойствие, ведь в голове отстукивает зловещий ритм привычный метроном, напоминая, что время уходит.

Решительно тряхнула головой, отгоняя печальные мысли, и увидела вывернувшего из-за угла мне навстречу крупного марана. Красивого, с небольшими, слегка загнутыми рогами, характерными для этой расы клыками, руками с ногтями, похожими на сточенные когти, ступнями, похожими на кошачьи лапы, впрочем, о последнем я в курсе, а так он в специфических форменных ботинках. Маран слегка подобрался, затем изменился его шаг, стал вкрадчиво-пластичным, словно у крадущегося к добыче кота, желтоватые раскосые глаза опасно прищурились. Я моментально напряглась, готовясь к неприятностям и оценивая пути отступления, вернее, побега.

Как и пушистые земные коты, мараны предпочитают быть сами по себе, хозяевами мира, и считают себя неотразимыми. И если внешне они близки к фенотипу землян, то их семейные отношения отличаются от наших. В пары мараны объединяются на несколько лет, чтобы дать жизнь и вырастить потомство, затем каждый идет своим путем. Причем, не только родители, но и дети.

Эти рогатые гуманоиды славятся огненным темпераментом и негасимой страстью. Именно женщины расы маранов чаще других заключают контракты покровительства, лучше черной дыры высасывая из временного партнера все, что нужно. По максимуму.

Поравнявшись с мараном, я походила на спусковую кнопку, готовую к немедленной отдаче, но маран шагнул дальше, как и я. Еще один шаг, третий – и я мысленно всхлипнула от облегчения, что опасность миновала. Зря!

В следующую секунду мне на шею скользнула чья-то широченная, шершавая рука, а к спине прижалось крупное сильное тело. Захват лишил маневра, вынудил приподняться на цыпочки, толкнул мое сердце в заполошный скач. Следом ухо обдал теплый выдох предвкушающего хрипловатого баса:

– Попалась, огненная моя! Третий день тебя тут караулю, воображуля.

Вцепившись в сильные пальцы на своей шее, я извивалась угрем, пытаясь освободиться из захвата. Накатила паника, ведь сбежать не получится. Да, этот урод прямо здесь насиловать меня не будет, но, если прогнусь, сдамся, попрошу освободить, мне, грубо говоря, кранты. Дальше только покорно принять последствия, где ты послушная игрушка для более сильного.

– Я подам рапорт начальнику станции за это нападение! Вы не имеете права! Камеры все фиксируют, вам не отвертеться от наказания, – от строгого, угрожающего тона я скатилась к истеричному шипению.

– Горячая моя, кто поверит, что маран заставил? Обычно за нами девушки охотятся! – насмешливо заявил он сверху, а возле уха жадно вдохнул и выдохнул: – Не переживай, я буду мягким и нежным. И никакого насилия… сама согласишься…

И резко меня развернув, словно невесомую куклу, держа на весу, прижал спиной к переборке. Красивое мужское лицо с горящими страстью глазами замерло напротив, затем с однозначным намерением полезло ко мне. Я успела отвернуть лицо, но этот гадский козел мазнул меня губами по уху. От омерзения меня словно током пробило, я изо всех сил вцепилась ногтями в его самодовольную морду. Царапала, пинала ногами, брыкалась и толкалась. И злобно вопила:

– Отвали, скотина рогатая! Не смей ко мне прикасаться!..

Сложно сказать, что случилось бы дальше, если бы в поле моего зрения не мелькнула черная тень. Чья-то рука перехватила марана за шею, почти как он меня, только безжалостно, с четким намерением причинить вред. Зато захват на мне резко ослаб и я, оказавшись на свободе, от неожиданности съехала на пол. Секунда на осмысление изменений – и я, сидя на полу, таращилась на Грисса Дилегра, моего командира, душившего предплечьем марана, не позволяя тому никоим образом избавиться от своего захвата. Маран, как и я, пытался извиваться, сопротивляться, боролся уже не за честь и право выбора, а за жизнь, ускользавшую от нехватки воздуха, страшно хрипел…