Что будет, когда мы будем жить вместе? Несмотря на нашу близкую рабочую связь, нам не свойственно проводить время вместе вне офиса. Я даже не знаю, кто он на самом деле, когда не работает. Я видела его в окружении семьи, но это не совсем то же самое.

— Я готова, — говорю я, закрывая свою сумку. — Это все, что мне нужно на ближайшие несколько дней.

Лука кивает и забирает сумку у меня.

— Я попрошу грузчиков упаковать остальное.

Я оглядываю свою спальню, и мое сердце наполняется тяжестью. Это была моя первая настоящая квартира, первый дом, который я могла назвать своим. Оставить ее — странное, горькое чувство.

— Что будет с этим жильем? Ты отдашь его кому-то из сотрудников?

Лука оборачивается и смеется.

— Миссис Виндзор, — говорит он с низким, опасным голосом. — Ты не совсем понимаешь, что ты — единственный человек в моей компании, кто получил такой бонус, да? Эта квартира твоя. Она всегда будет твоей. Я просто никогда официально не передавал ее тебе, потому что переживал, что ты не примешь.

Я смотрю на его широкую спину, пока он ведет меня к машине. Миссис Виндзор. Наверное, это теперь я. Это так нереально.

Лука открывает передо мной дверь машины, и я хмурюсь. Обычно это работа водителя, а если его нет, то это моя обязанность.

— Ты теперь моя жена, — говорит он, улыбаясь. — Это моя обязанность и привилегия делать такие вещи для тебя. Мы не на работе, Валентина.

Мои мысли путаются, когда я сажусь в машину. Лука кажется другим, менее резким, и я не знаю, что с этим делать.

— Это правда? — спрашиваю я, когда он садится рядом.

Он поворачивается ко мне лицом и берет мою руку в свою. Его взгляд падает на наши руки, и он медленно переплетает наши пальцы, его прикосновение нежно.

— Да, — говорит он.

— Почему? Почему ты даешь мне привилегии, которые никто другой не получает?

Способ, которым его большой палец скользит по тыльной стороне моей руки, отвлекает меня, и я теряюсь. Я не ожидала, что он будет нежен со мной. Я думала, что все останется по-прежнему, за исключением того, что мы будем иногда спать вместе, но эта нежность… она меня удивляет. Когда он ведет себя так, я словно не знаю его совсем. Лука смотрит мне в глаза, на его лице выражение, которое я никогда раньше не видела.

— Имеет ли это значение? — Он отводит взгляд на мгновение и вздыхает. — Честно говоря, я тоже не уверен. Я просто знал, что хочу сделать для тебя больше, но я никогда по-настоящему не задумывался о том, почему. Я просто делал это.

Я смотрю на его профиль, любуясь его прямым носом и сильной челюстью. Я всегда пыталась не смотреть на него слишком долго, боясь, что это будет считаться непрофессиональным. Но сегодня я позволяю себе наслаждаться его видом.

— Все эти годы я была уверена, что ты меня ненавидишь.

Он улыбается.

— Да, в начале так и было. Я до сих пор не понимаю, почему моя бабушка наняла тебя тогда, и мне это не нравится. Я чувствовал, что мной манипулируют и был уверен, что у тебя есть скрытые цели… Но потом, без всякого предупреждения, эти чувства начали превращаться во что-то совершенно другое. Я все время убеждал себя, что не могу тебя терпеть, но все это время я все больше на тебя полагался, пока ты не стала мне абсолютно необходимой.

Лука смотрит мне в глаза, и мое сердце пропускает удар.

— Как я могу тебя ненавидеть, если ты — единственный человек, с которым я могу провести эти три года? Когда ты сказала мне, что уходишь, я был в полном отчаянии, Валентина. Нет. Я не ненавижу тебя. Я ненавижу, как сильно я тебя хочу. Ненавижу, какая ты красивая, и как сильно ты сбиваешь меня с толку. А больше всего я ненавижу, что ты не была моей.

Я отвожу взгляд, мои щеки пылают, а сердце колотится, как бешеное. Человек, который держит мою руку… он не тот холодный и безразличный Лука, которого я знала. Я не узнаю эту его сторону, и мне от этого страшно.

Мне страшно, потому что эта версия Луки? Это тот мужчина, которому я могу отдать свое сердце.

Глава 26

Валентина

Сердце колотится в груди, когда я сажусь в кровати Луки, на мне моя самая консервативная пижама, закрывающая каждый дюйм моего тела. Я специально выбрала самую уродливую, самую грубую, самую старомодную пижаму, которая у меня есть. Это черно-белая клетчатая двойка, и в ней я выгляжу как чертов далматинец. Кажется, я никогда раньше не выглядела такой некрасивой.