Он тяжело вздыхает, его рука медленно опускается.

— Я был невероятно эгоистичен, когда дело касалось тебя, Валентина. Я знаю это. Я отталкивал тебя, а когда ты ушла, наказал тебя за это, добавив в черный список и сделав невозможным для тебя найти другую работу. А потом, как будто этого было мало, я использовал исчезновение твоей бабушки, чтобы вынудить тебя выйти за меня.

Лука отводит взгляд, его челюсть напряженно сжимается.

— Я знаю, что вел себя как полный псих, и понимаю, что одного извинения недостаточно. Я знаю это, но все равно стою перед тобой сейчас и прошу прощения.

В его глазах отчаяние, и внутри меня все переворачивается.

— Почему сейчас?

Он аккуратно берет прядь моих волос и обвивает ее вокруг пальца.

— Не знаю. Может быть, потому что ты сказала, что, кажется, ненавидишь меня. Или потому что сегодня, когда я вручил тебе твои новые документы, ты выглядела… разочарованной. Я не знаю, что изменилось, Валентина. Все, что я действительно знаю — я не хочу, чтобы следующие три года нашей жизни прошли вот так. Я не хочу, чтобы мы провели их с незаживающими ранами, которые, кажется, забываются только тогда, когда мы теряем себя в страсти.

Он делает паузу, опуская взгляд.

— Единственное, чему меня всегда учили мои родители, когда речь шла о семье, — это важность общения. Мне нелегко дается этот разговор, Валентина, но ты теперь моя жена, и я хочу попробовать. Я знаю, что мы не можем начать с чистого листа, но я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы прошлое не имело над нами власти. Я не могу просто сидеть сложа руки и позволять ему диктовать, каким будет наше будущее.

Лука никогда не говорит о своих родителях. Я знаю, как тяжело для него даже просто упомянуть их.

— Общение? — повторяю я, чуть усмехнувшись. — В моей семье никто никогда не разговаривал. Я выросла в доме, где никто не извинялся и где чувства никогда не обсуждались. Но это не тот цикл, который я хочу продолжать. Это не то, чего я хочу для себя. И ты прав, прошлое не должно определять будущее.

Я замолкаю, колеблясь, а затем говорю:

— Я принимаю твои извинения, Лука… но это не значит, что мне не больно. Ты можешь хотя бы признать это?

Он медленно кивает.

— Конечно, — выдыхает он.

Его пальцы легко скользят по моему виску, и в этот момент он выглядит таким же потерянным, как и я.

— Ты всегда принимал меня как должное, — шепчу я, и голос предательски дрожит. — Ты играешь с моей жизнью, с моими чувствами, будто это просто шахматная партия. Каждый раз, когда мне казалось, что мы наконец стоим на равных, что ты уважаешь меня, ты переворачивал доску и показывал, как сильно я ошибалась.

Я сжимаю кулаки, глядя ему в глаза.

— Дело не в Джошуа. Не в Наталье. Меня ранит не это. Меня ранит, что ты так со мной обращался. Что ты разрушил все, над чем я работала, что ты сделал меня никем. Ты не уважаешь меня, Лука. Ты сделал меня пешкой в игре, в правила которой я даже не была посвящена.

Лука медленно поднимает руку и осторожно обхватывает затылок, заставляя меня смотреть ему прямо в глаза.

— Я больше не подведу тебя, — говорит он. — Я не могу обещать, что не совершу ошибок, Валентина. Но я клянусь, что отныне ты будешь для меня на первом месте.

Я киваю, и что-то внутри меня немного смягчается. Я не осознавала, насколько мне было нужно это извинение, пока не услышала его.

— Думаешь, мы сможем вернуть все, как было? — его голос звучит тихо. — Сегодня… когда ты смотрела на меня с таким огнем в глазах… черт, детка. Это первый раз за месяцы, когда ты, кажется, мне доверяла. Доверься мне снова, Валентина. Не только своим телом. Я не подведу тебя.

Он прав. Мы не можем позволить прошлому иметь над нами столько власти. Но я не собираюсь его забывать.

Я всматриваюсь в его глаза, и в них столько искренности, что у меня появляется осторожная надежда.

— Если хочешь моего прощения, тебе придется его заслужить.

Лука кивает и нежно касается губами моего лба.

— Я заслужу, — обещает он.

Глава 29

Валентина

Люцифер: Не приходи домой пока. Дай мне 45 минут.

Я нахмурилась, остановившись прямо у входной двери, вглядываясь в сообщение, которое только что прислал мне Лука. Он знал, что я заходила к бабушке после работы и вернусь поздно. Он хочет, чтобы я не застала что-то, что не должна видеть? Что-то в этом сообщении не дает мне покоя.

Мои мысли стремительно уходят в бездну, и рука предательски дрожит, когда я прижимаю палец к сканеру. Даже если он пригласил семью, это не повод держать меня подальше. Я и так часто работаю у него дома, так что они бы не удивились, увидев меня.