Мои руки скользят с ее талии вниз, сжимая ее мягкую округлость.

— Какие еще прозвища ты мне придумала, м?

Она кусает губу, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Думаю, лучше тебе не знать. Иногда лучше не задавать вопросов.

Я усмехаюсь, покачивая головой.

— Все так плохо, да? Ладно. Тогда скажи-ка мне, как ты собираешься компенсировать все время, которое я сегодня потратил на визит к твоей бабушке? Ты же знаешь, какое оно у меня ценное, да? Плати.

Она закусывает губу, будто и правда обдумывая это, а затем хитро ухмыляется.

— Ну, у меня есть эта шикарная черная карта из Windsor Bank. Подойдет?

Я прищуриваюсь, пытаясь скрыть усмешку. Боялся, что она будет расстроена весь вечер, но рад, что смог поменять ее настрой.

— Мое время стоит больше, чем просто деньги, Валентина. — Я лениво веду пальцами по ее бедру. — Сколько мы провели у твоей бабушки? Час?

Она кивает, улыбаясь. Это зрелище чертовски затягивает, и я уже чувствую, что хочу еще. Забавно, как она думает, что через три года я ее просто так отпущу.

— Тогда верни мне этот час, — тихо говорю я, склоняясь ближе. Мои губы едва касаются ее, прежде чем я улыбаюсь. — Один час, когда ты будешь стонать мое имя, а твое тело будет в моей власти.

Я скольжу рукой вверх, обхватывая ее затылок, и нахожу ее губы. Поцелуй не такой жадный, как обычно, но, черт, именно это меня заводит еще больше. Легкий вздох, дрожь, едва заметное движение ее бедер у меня на коленях, когда она приоткрывает для меня свой горячий ротик. Валентина становится моей зависимостью. И я ее еще даже не трахал.

Она тихо стонет, проводя ладонями по лацканам моего пиджака. Я улыбаюсь, отрываясь от ее губ.

— Сними его.

Она без вопросов делает, как я сказал, и пиджак падает на пол. Тут же принимается расстегивать мою рубашку, ее взгляд горит таким же огнем, как и мой. Мне нравится, что она не играет со мной в игры. Ее желание написано у нее на лице, и она больше не прячется. Наконец-то. Последние дни она сдерживалась, и я уже начинал сходить с ума.

Когда рубашка распахивается, Валентина резко втягивает воздух. Я довольно ухмыляюсь и накрываю ее губы более грубым поцелуем. Я заставляю ее открыть рот шире, краду каждый стон, каждый тяжелый вдох. Мои пальцы цепляют край ее блузки, и я нетерпеливо стягиваю ее через голову.

— Блядь… — выдыхаю я, когда вижу, что на ней. Черное кружево, тонкие соблазнительные ремешки. От нее невозможно отвести взгляд. — Ты сводишь меня с ума.

Мои пальцы ловко расстегивают лифчик, и как только он спадает, мой член дергается от вида ее идеальной груди. Грудь такой формы, что хочется смотреть на нее вечно. Соски уже твердые, как будто только и ждали меня. Я хватаю ее за талию, подтягивая выше, ровно настолько, чтобы ее грудь оказалась там, где и должна быть — прямо перед моим лицом.

Я обхватываю губами ее сосок, и Валентина стонет мое имя. И от этого звука меня чуть не накрывает. Я мог бы кончить просто от того, как она звучит.

Ее пальцы запутываются в моих волосах, и я ловлю ее взгляд, когда языком дразню ее.

— Лука… — шепчет она, ее глаза потемнели от желания.

Я усмехаюсь, продолжая мучить ее, пока мои руки скользят вниз, под юбку. Она тяжело дышит, когда я отодвигаю в сторону ее насквозь мокрые трусики, большим пальцем скользя по ее набухшему клитору.

Ее голова запрокидывается, бедра вздрагивают.

— Ох, боже… — тихо выдыхает она.

Видеть ее вот так, полуобнаженной, с задранной юбкой, — это реальность, к которой я не был готов. Фантазии о ней были жаркими, но, черт, ничего не сравнится с этим.

Она тянется к моим брюкам, пальцы чуть дрожат, когда она расстегивает ремень. Я хрипло смеюсь, приподнимаясь, помогая ей избавиться от костюмных брюк и боксеров.

Она снова оседает на мои колени, прижимаясь всем телом, грудь давит мне в грудь, а мой член идеально ложится в ложбинку между ее ног. Все так близко. Почти. Но мне мало.

— Валентина… — тихо роняю я, накрывая ее губы своим поцелуем.

— Они должны исчезнуть. — Я дергаю ее трусики, крепко сжав пальцы на тонком кружеве.

Я хочу чувствовать ее целиком, без преград, без этой проклятой ткани между нами. Я рву их, и Валентина издает тихий вскрик, но я тут же перекрываю его поцелуем.

— Да, — выдыхаю я ей в губы, когда она начинает двигаться на мне. — Вот так, детка.

Она трется об меня, все сильнее, пока мы тонем в этом поцелуе. Ее пальцы в моих волосах, мои ладони вжимаются в ее сладкую округлость, сжимая, играя.