Щас мы его вывернем мехом внутрь!

А давай!

Потихоньку приходил правильный боевой кураж. Медленно так, словно волна. И это было здорово!

Уже совсем стемнело, когда по громкой связи прозвучало:

— Готовность пять минут, всем занять места по боевому расписанию!

Через минуту в трюм вбежали Хаген и Саня с Антоном. На Швеце и Пушкине были тёмные комбинезоны, внешне почти полностью повторяющие форму, которая была на нас с князьями на мальчишнике. И маски, которые оказались просто тактическими шлемами с закрытым лицом. В человеческом виде я бы, может, и не отличил их — ну подумаешь, Швец на пару сантиметров выше Пушкина! А вот когда я медведь… Пахли они по-разному. Антон пах… наверное, сосредоточенностью и желанием выполнить задание. А Саня — радостью и предвкушением. Как тут перепутать?

— Ребята, поскольку боевого опыта у вас, я так понимаю, нет?.. Нет. Значит, ведём себя так, как совесть велит. И ни минуты сомнений. А то я видел, как сомневающемуся в своих действиях казаку бабёнка вся в тканевых обмотках нож в спину воткнула.

— Это где так?

— Да довелось по малолетству в Каракумах-песках тюрбаны гонять. Император-батюшка попросил, ну и мы спомогли… Будет желание — потом расскажу. Но чтоб тут — никаких сомнений! Совесть велела — выполнил! Ясно?

— Яволь! — Ну это они по-любому от Хагена нахватались!

А и правильно!

Но сильно одинаково, блин!

Вот и пусть!

Скучный ты!

Щас, подожди, спустимся — развеселю! Поводья дашь?

Дам, куда я денусь? Только НИКОГО не едим!

Ну ты чего? Это ж понятно!

Ну и хорошо!

— Готовность минута! — капитан по громкой связи.

— Давайте в модуль! — а это уже Хаген.

Мы еле-еле втиснулись в клетушку десантного модуля. Так-то он, Викентьевич сказал, для десяти человек предназначен, но присутствие гигантской панды (Зверь опять хихикнул) резко ограничивало объём.

— Поехали! — крикнул Хаген, сурово махнул рукой, и мы провалились вниз.

Выпали мы прямо у входа в бордель садистов. Ну или какой тут бордель, мне ж Эмме только адрес дала, я на самом-то деле тут не разбираюсь… Но красивый фасад и всякие господа с дамочками по тротуарам прогуливаются.

А тут с неба падает железная клетка и из неё с рёвом выскакивает огромный панда! На фоне моего феерического появления десантирование Антона и Александра прошло вообще незамеченным.

Н-на, лапой швейцару — и я врываюсь в вестибюль. Или как это тут называется? Здоровенный зал. Посередине широкая лестница, уходящая вверх, и множество всякой двуногой шелупони под лапами. Если честно, бил всех, кто был в одежде. Девчонок (и мальчишек!) в прозрачных накидушках отличить было просто. Они тут, видимо, представляли собой самую витрину товара? Не знаю.

— Всех наверх! — проревел я и принял прямо на грудь жиденький поток огня от одного из посетителей. И это маги?

Добыча!

Только не есть!

Да понял я уже! Не дурак! Смотри как могу!

Зверь подпрыгнул, зацепился одной лапой за люстру и отбил комок молний другой. Молнии влетели в дверь и превратили её в потрескивающую, плюющуюся искрами кучу деревяшек.

Ай, молодца!

Фигня вопрос! Смотри!

Зверь подхватил какого-то бедолагу-посетителя (Хотя почему бедолагу, так ему, с-суке, и надо) и воткнул его головой в пол. Он так и остался торчать в полу, а с рук у трупа срывались маленькие факелы…

Красиво!

Ага!

А потом мы прорывались на верхние этажи. И в каждой комнате градус безумия нарастал. Я, да и Зверь, не собирались отпускать живыми этих любителей плёток, кнутов и колюще-режущей атрибутики. И что меня «приятно» удивляло, это, так скажем, творческая изобретательность Зверя. То он одного запечатает в глыбу льда, прям так, с занесенной рукой и плёткой. То другого порежет одним взмахом когтей и заботливо ножичек, из руки выпавший, трупу на грудь положит…

Следующее, что внятно помню — это бешеные глаза Пушкина и вопль:

— Детей куда?

— Детей?

— Тут почти все — дети!

А потом пролетающая мимо носа сосулька, выбивающая глаз, вместе с половиной мозга, очередному посетителю «весёлого места». И веселое сумасшествие Антона. Бросающего очередной ледяной приветик.

— На крышу! И чтоб Хаген всех забрал! Я сказал, всех!

— Яволь! — Точно нахватались.

А сам вламываюсь в очередную комнату. Вот так, вместе с кусками двери и обломками стены. И очередная тварь прикрывается окровавленными детьми.

— Дат канн ниит! (ты не сможешь!..)

Почему-то в теле Зверя я прекрасно понимаю, что они мне орут. Да и не важно! Привычная сосулька пробивает твари рот. А я вырываюсь в коридор.

— Там двое раненых! Антон!

— Яволь! — От мечется в коридоре, успевая скупыми движениями гасить пожар (откуда огонь?) и тащить на себе трёх… нет уже четырёх детей…

— Фрайгерр, внизу охрана и полиция. Мы тут справимся!

— Яволь! — С-сука, дойча покусаю!

Бью по полу и проваливаюсь на этаж ниже. А вот и охрана! Кто ж вам доктор? Знали, что охраняете! Н-на!.. Кровь и разорванные тела по пустым залам и коридорам. Слава Богу, зверь никого не сьел.