— Как вы интересно живёте, господа! Возьмите меня в ваш кружок, а? Меня ж теперь от любопытства порвёт! — Князь Дашков аж покраснел от попыток сдержать внутренний огонь.

— Да — запросто! Щас вы их размотаете по арене — и пойдём штрудель фрау Марты есть. И кофе с перцем пить.

— А фрау Марта?..

— Это чуть более длинная история…

— Погоди-ка! — Я отодвинул Петра и вышел к краю арены. Нашёл глазами Ивана и взглядом подозвал его.

— Чего?

— Нам Витгенштейн рассказал, что они хотят увеличить свою группу. Так?

— Есть такое. Дашков же опрометчиво предложил присоединяться всем желающим. Но переговоры с их секундантами пока не закончены. Мы напираем на то, что с твоей стороны подобного заявления не было…

— Считай, что есть.

— А ты что, не против? — Иван недоумённо оглядел меня.

— Говорю же: нет. Так что давай обойдёмся без оскорблений и прочего. Они просто присоединяются, и мы заканчиваем этот аттракцион. Только ткни мне пальцем, кого они ещё подбили?

— Да вон стоят, двое. Патрик О’Рурк, граф, и Нико Накашидзе, про него вообще ничего не знаю. Какой-то гуриец. У меня просьба личная есть — Патрика не убивать. Он, вообще-то нормальный парень, непонятно — как в это дерьмо влез? Я потом с ним сам поговорю, ладно? А то сейчас он меня явно слушать не будет. — Сокол посмотрел на меня с надеждой.

— Принял. Патрика не убивать. Я, если честно, вообще сегодня убивать никого не намерен.

На вопросительный взгляд поморщился:

— Сима просила. Должен же я жену уважить. Да и преподавательская репутация, как-никак.

— Ясно-понятно. Подарочек, значит, для супруги, ну-ну. Оригинальные у вас развлечения!

— Тебя что — Петя покусал? Иди уже, балабол. Вон, ихние секунданты на нас таращатся.

Иван коротко усмехнулся, вздёрнул подбородок, подошёл к секундантам будущих дуэлянтов (их тоже было трое) и коротко поклонился:

— Господа, вопрос улажен. Наша сторона не имеет возражений против присоединения господ Накашидзе и О’Рурка к дуэли на вашей стороне.

Они поочерёдно коротко кивнули и направились к плотной группе Юсуповских воздыхателей. Внутри началось какое-то движение. Что ж, похоже, скоро начнём.

Михаил подошёл.

Нет, ты глянь! Тут дуэль скоро, а он подкрасться ко мне неслышно пытается, шалопутный.

Не оборачиваясь, я спросил:

— Ну что, твоё сиятельство? Готов? — как-то само собой переключился на «ты», по боевой привычке.

Но Дашков принял это легко и сразу, даже внимания особо не обратил. Только слегка разочарованно вздохнул, что его почуяли:

— Готов.

— Не-е, ещё не готов, — усмехнулся я. — Вот я тебе сейчас скажу, что у нас вместо трёх противников — пятеро. Вот тогда будешь готов!

— Как — пятеро? Когда скажешь? Да что такое, я уже запутался, Илья! — он живо подскочил к барьеру.

— Противников пятеро. Там ещё двое вызвались. Обошлось без ругани и прочей шелухи.

Дашков восхищённо закрутил головой, стремясь разом охватить всё — и дуэльную площадку, и противников, и зрителей…

— Круто! Давно я так не веселился!

Я хлопнул его по плечу.

— Наш человек! Пошли!

Я скинул китель, отдал его и саблю улыбающемуся Серго, и мы вступили на песок арены.

НАЧАЛОСЬ

— Господа, вы согласны с изменением количества бойцов у противника? — ещё раз, в соответствии с дуэльным кодексом, уточнил Иван.

— Да, согласны, — за нас обоих ответил Михаил. Я подтверждающе кивнул.

— Отлично. По правилам я обязан спросить: не желаете примириться?

— Нет.

— Господа, а вы? — это уже противникам.

— Нет! — первым ответил Толстой, и вся их группа забурчала, мол — нет-нет.

Отлично!

Я улыбнулся.

Иван обернулся ко мне, мельком ободряюще подмигнул и быстрым шагом вышел за границу дуэльной площадки.

— К бою, господа.

Я рулю?

Ага!

Маги противников окутались щитами. Каждый своим. Патрик так вообще окружил себя подобием плетёного деревянного кокона. Гуриец принял форму огромного барса. А позади меня полыхнуло чудовищным жаром. Я невольно оглянулся. Позади и чуть слева от меня на месте молодого князя Дашкова стоял пятиметровый столб белого огня, в котором с трудом угадывалась человеческая фигура.

Мощно! Теперь я!

Зверь подпрыгнул и рухнул на песок уже своей трёхтонной тушей. Поверх шкуры я накинул защиту, заставив нас полыхать северным сиянием. Барс, увидев высшего белого медведя, взъерошился весь, превратившись в одну сплошную щётку. Я слегка развернулся в его сторону и позволил Зверю издать настоящий боевой рёв. Зубы вспыхнули синим огнём. Барс, не выдержав ментального давления, вылетел с круга арены. Минус один!