Он в ужасе. Застыл от страха.

Каким-то образом мне удаётся поднять его на ноги и завести внутрь. Я закрываю большие двери патио так быстро, как только могу. Затем я беру его за руку и веду в темную гостиную. Он позволяет мне делать всё это, его большое тело всё время дрожит.

— Давай присядем, хорошо? — я снова тяну его за руку, и Люк устраивается на диване рядом со мной. Фейерверки всё ещё взрываются, но звук теперь приглушен. Тем не менее, он продолжает оглядываться через плечо, как будто хочет держать угрозу в поле своего зрения.

— Люк, — говорю я, не задумываясь. Я просто обхватываю ладонями его подбородок и провожу большими пальцами по золотистой щетине. — Всё в порядке, — бормочу я. — Все хорошо. Прости, я забыла, что по выходным всегда устраивают фейерверки. Вот и всё. Ты в безопасности. Ты со мной.

Он смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами, в которых такой страх, что мое сердце разбивается на миллион кусочков. Боже, он вспотел. Воротник его рубашки влажный.

— Прости, — хрипит он. Его лицо морщится. — Мне так жаль.

Слёзы обжигают мне горло. Я продолжаю гладить его по лицу, потому что не знаю, что ещё сделать. В любую минуту я могу рухнуть вместе с ним.

— Тебе не о чем сожалеть. Здесь не о чем сожалеть.

— Я... — он вздрагивает, напряжение спадает с его плеч. Люк наклоняется вперёд, и это самая естественная вещь на свете — прижаться лбом к его лбу. Какое-то мгновение мы сидим так, просто вдыхая друг друга. Лунный свет струится сквозь окна. Как будто мы с ним единственные люди на свете.

— Ты плачешь, — бормочет он и приподнимает голову ровно настолько, чтобы провести большим пальцем по моей щеке.

— Нет, не плачу, — отвечаю я.

Его улыбка мягкая. И грустная.

— Безбожно врешь.

Наши лица так близко друг к другу, что я могу видеть морщинки в его зрачках. Его дыхание касается моих губ.

Его взгляд опускается к моим губам.

—Хейвен, — бормочет он.

И затем целует меня.

Глава 6

Люк

Я целую Хейвен.

И она целует меня в ответ.

Где-то в глубине души я понимаю, что должен положить этому конец. Но её губы мягкие, а рот тёплый и такой чертовски сладкий. Так легко скользить руками по её длинным каштановым волосам. Её аромат легкий и женственный, но в нём есть что-то особенное — насыщенная, пряная ваниль, которая принадлежит только ей.

Это как наркотик, и внезапно я становлюсь наркоманом, отчаянно нуждающимся в очередной дозе.

Я углубляю поцелуй, и её тихий стон обвивает меня, как паутинка. Я дам ей всё, что она захочет.

Я самый покладистый, самый благодарный пленник.

Хейвен.

Была ли когда-нибудь женщина с более подходящим именем? Она была прибежищем во всех штормах моей жизни, и, как последний идиот, я только сейчас это осознаю.

Я пододвигаюсь на диване и просовываю руку под её пуловер и тонкую майку, которая такая же теплая, как и её кожа. Поглаживая её языком, я скольжу вверх по её нежным рёбрам и нахожу пухлую, упругую грудь.

Она стонет мне в рот. Её пальцы сжимают мою шею сзади, словно она пытается притянуть меня ближе. Желание бьёт, как удар хлыста, по позвоночнику и прокладывает извилистый путь к моему члену, который пульсирует в такт с моим сердцебиением.

Я прерываю поцелуй, чтобы провести губами по шелковистой коже её шеи. Мне нужно больше её.

Мне нужно быть внутри неё.

Эта мысль приводит меня в чувство. Я вскакиваю на ноги, словно обжегшись.

Хейвен остается на месте, в её глазах два темно-карих омута замешательства.

— Люк?

Мой член твёрд, как камень. Что совершенно неуместно. Ей только что исполнился двадцать один год. Она младшая сестра Райана.

«Но она не твоя сестра», — напоминает мне тихий голос в моей голове. Я игнорирую его, отходя в сторону и потирая рукой голову.

Раздается шелест ткани.

«Она поправляет свою одежду», — осознаю я, стиснув зубы. Ради неё я обязан взять ситуацию под контроль. Самое меньшее, что я могу сделать, — это взять на себя ответственность за то, что я только что сделал.

Я поворачиваюсь к ней лицом и заставляю себя встретиться с ней взглядом.

— Хейвен, я прошу прощения. Я слишком много выпил, и это было совершенно неуместно.

Она хмурится.

— Ты винишь в этом алкоголь?

— Я не оправдываюсь, — отвечаю я, хотя это именно то, что я только что сделал. Я расправляю плечи и пытаюсь снова. — Этого не должно было случиться, — я делаю глубокий вдох, вдыхая кислород, пока мои легкие не начинают гореть, а затем говорю с чувством сожаления. — Я не хотел, чтобы это случилось. Ты молода... и я воспользовался этим.