— Это было здорово. Просто сделай это завтра, и Лейтон понравится. — Она поворачивается и начинает собирать наши пустые тарелки.

— Давай я помогу тебе с этим.

Она отмахивается от меня.

— Я все сделаю. Присаживайся. — Когда я начинаю протестовать, она добавляет: —У меня есть мороженое со вкусом яблочного пирога в карамели.

Это останавливает меня на полуслове.

— Правда есть?

Она поворачивается ко мне с целой охапкой тарелок. Увидев моё лицо, Хейвен улыбается.

— Я знала, что это привлечет твое внимание.

— Где ты его нашла?

Яблочный пирог с карамелью — мой самый любимый вкус мороженого. К сожалению, больше никому на планете оно, похоже, не нравится. Крошечный магазинчик мороженого в Беллфлауэр-Бэй перестал продавать его много лет назад.

— У меня есть свои источники. — Она кивает в сторону стола. — А теперь сядь, пока я не достала один из тех дротиков и не всадила тебе в шею.

Я сажусь. Что ещё я могу сделать? Хэйвен Барлоу, может, и пяти футов ростом, но она — сила природы.

У меня нет ни единого шанса против неё.

Глава 5

Хейвен

Ладно, предложение было плохой идеей. Люк пьян. Я пьяна.

Что ж... ладно, я пьяна. Не то чтобы я была в стельку пьяна или что-то в этом роде, но мне, наверное, не стоило пить третью банку пива. Мои щёки пылают, а сердце колотится, когда я раскладываю мороженое по двум формочкам. Мне нужно остыть, и это лучший вариант на данный момент. Я не могу убежать наверх и спрятаться. Это было бы слишком очевидно. Люк бы заинтересовался, что случилось, а он слишком джентльмен, чтобы оставить всё как есть. Последнее, чего я хочу, это создавать драму.

Завтрашний день не для меня.

Речь идёт о Люке и Лейтон, его давней девушке.

И всё же я не могу не заметить, каким хриплым стал его голос, когда он репетировал предложение.

«— Мы начинали как друзья, а потом стали чем-то большим».

Когда он это сказал, было легко представить, что он обращается ко мне.

«Прекрати», — говорю я себе. Я прикусываю губу и поливаю мороженое со вкусом яблочного пирога с карамелью шоколадным сиропом для него и ванильным без молока для себя. Я беру в гостиной альбом для рисования и карандаш и возвращаюсь на веранду. На улице уже стемнело, и Люк развел большой костер в костровой яме по середине на открытом воздухе.

Когда я ставлю перед ним тарелку, его глаза загораются, как у ребенка рождественским утром. Затем в голубых глубинах появляется дьявольский блеск.

— Эй, помнишь, как мы с Райаном съели так много мороженого, что нас стошнило, и твой отец подумал, что мы выпили?

Я хихикаю, когда сажусь и ковыряю ложкой в тарелке.

— Он был готов посадить Райана на пожизненный срок, пока не нашел контейнеры в мусорном баке. По-моему, вы, ребята, съели в тот вечер десять упаковок.

— Одиннадцать. Плюс три бутылки шоколадного сиропа.

Я вздрагиваю.

— Я удивлена, что ты всё ещё можешь есть мороженое после этого.

Люк похлопывает себя по прессу.

— Стальной желудок.

Мы едим в приятной тишине. К тому времени, как мы заканчиваем, стрекочут сверчки, а светлячки описывают ленивые круги над верандой. Огонь весело пляшет. Я достаю свой блокнот для рисования и начинаю рисовать, не отдавая себе отчета в том, что рисую.

— Как продвигается поиск работы? — спрашивает Люк, откидывая голову на спинку садового кресла. Он вытягивает ноги и скрещивает их в лодыжках, его большое тело расслаблено. — Есть новости из мультяшного дома?

— Анимация, — поправляю я. — Я прихожу на третье собеседование за две недели. — Я поднимаю глаза и замечаю, что он внимательно наблюдает за тем, как я зарисовываю часть работы, над которой работаю. — Думаю, мне может поступить предложение.

— Ты обязательно его получишь, — сразу же говорит Люк.

Я качаю головой, и на моих губах появляется печальная улыбка.

— Хотела бы я обладать твоей уверенностью.

— Тебе это не нужно. — Он замолкает на мгновение, и единственными звуками являются стук моего карандаша и время от времени стрекот сверчка. — Знаешь, я сохранил их все, — внезапно говорит он.

Я перестаю растушевывать и поднимаю взгляд.

— Что сохранил?

Люк опирается локтем на подлокотник кресла и подпирает кулаком подбородок.

— Все рисунки, которые ты мне прислала.

У меня внутри всё переворачивается. У меня начинает гореть затылок, и я возвращаюсь к своему наброску, чтобы он не увидел, как сильно он мне нравится.

— Я не могу представить, как выглядят те ранние рисунки. Наверное, смешные.

— Ты с ума сошла? Ты была великолепна даже тогда. Ты была, типа, вундеркиндом или что-то в этом роде.