Атака полностью провалилась. Солдаты британских экспедиционных сил попали прямо под огонь пулемётов и пехоты полка Листа и были уничтожены им. 6-я дивизия оказалась гораздо более стойким соперником, чем ожидали её противники. По отступавшим британским войскам ударила германская шрапнель. Однако соседние полки были менее удачливы. Австралийские войска прорвались через линии баварцев по обеим сторонам от полка Листа. Солдаты воинской части Гитлера оказались перед лицом непосредственной угрозы быть окружёнными.

Тогда части 6-й дивизии начали свою контратаку. К счастью для баварских войск, прорвавшиеся австралийские войска застряли, когда они достигли задних германских окопов, которые, к их смятению, оказались заполненными водой. 16-му полку было строго приказано не начинать фронтальную атаку, а двинуться в освобождённые немецкие окопы первой линии и отрезать врага. Теперь в ловушке оказались австралийцы. В результате последовал ближний бой, продолжавшийся всю ночь. В хаосе и темноте туманной ночи были случаи, когда солдаты 16-го полка бросали ручные гранаты друг в друга. И всё же когда ночь превратилась в утро, полк Листа и соседний полк смогли отвоевать большую часть потерянной территории. В немалой степени это произошло благодаря энергичному сражению, которое вели солдаты-гранатомётчики и штурмовые отряды – в основном ведомые добровольцами, такими как Георг Ден из 1-й роты, студент археологии, который был близок к Альберту Вайсгерберу. Что ещё помогло солдатам полка Гитлера, так это то, что многие из атаковавших австралийцев были пьяны. Казалось, что баварские солдаты наступают на австралийцев со всех сторон. Австралийский сержант видел "мёртвые тела, лежавшие по всем направлениям, так, как они упали, некоторые без голов, другие тела без рук или ног, или куски, вырванные из них снарядами". Битва закончилась, когда огромное число австралийских солдат сдались после окружения и по ним начали стрелять как свои, так и чужие. 16-й полк с победой вышел из битвы при Фромелле, заплатив за это потерей 340 человек, из которых погибших было 107.

Однако потери, понесённые полком Листа, были малы по сравнению с потерями их противников. Только у австралийцев было потеряно 5500 человек, из которых погибли почти 2000. Это был самый мрачный день в военной истории Австралии. Потери англичан между тем составляли более 1500 человек. После сражения земля между окопами первой линии баварцев и задними окопами была покрыта бесчисленными мёртвыми австралийскими и английскими солдатами.

После битвы некоторые австралийские солдаты утверждали, что они видели баварских солдат, пристреливавших раненых австралийцев. В соответствии с докладами австралийцев баварские солдаты предоставили ослеплённому австралийскому солдату возможность кружить и спотыкаться, прежде чем пристрелили его. Доклад 1-го батальона полка Листа соглашается с тем, что законы "цивилизованной" войны были нарушены. Однако преступниками в докладе 16-го полка были австралийцы, не баварцы:

"При этих условиях сбор большого количества пленных стал для нас чрезвычайно опасным. Множество наших потерь произошло при выполнении этой задачи в результате вероломства врага, поскольку они сначала делали вид, что сдаются, а затем возобновляли бой, когда мы приближались к ним".

Насколько распространена была практика пристреливать раненых или сдавшихся солдат, сказать почти невозможно; мы также не знаем, пристреливали ли солдаты раненых из сострадания или из чувства мести и ненависти. По крайней мере некоторые солдаты, несомненно, были ведомы растущей ненавистью к британцам. Алоиз Шнельдорфер, например, уже за несколько дней до сражения писал своим родителям из полкового штаба: "Моё единственное желание – это то, чтобы Господь покарал Англию". Кроме того, некоторые британские солдаты верили, что убийства были вызваны местью. Как вспоминал спустя годы солдат из полка Королевских Инженеров, сражавшийся при Фромелле, результатом было то, что он и его товарищи перестали брать пленных. Таким образом, восприятие было столь же важным, как и реальность, в подпитке круговорота насилия.

Причина того, почему взятие пленных во время войны было рискованным делом и почему для нас сегодня трудно определить, насколько широко было в действительности распространено ожесточение во время войны, состоит в том, что акты благопристойного поведения и вероломного насилия существовали рядом, а иногда были объединены. Один такой инцидент произошёл в конце сражения при Фромелле, когда два баварских солдата отнесли раненого австралийца обратно в австралийские окопы, отдали ему честь и затем, когда они шли обратно к немецким линиям, были застрелены другими австралийцами, которые возможно просто не знали о том, что произошло. Другой трагический инцидент случился, когда офицер из 14-й австралийской пехотной бригады решил сдаться немцам 20 июля 1916 года после того, как он понял, что ситуация для его подразделения стала безнадёжной. Так что он сдался двум баварским солдатам из 6-й дивизии (мы не знаем, из какого полка). Он приказал своим людям тоже сдаться. Тем не менее, не повинуясь или же заблуждаясь относительно приказа своего начальника, они застрелили двоих баварских солдат.

Однако похоже на то, что приличное поведение после сражения было более обычным, чем акты жестокости. Военнопленные позже отмечали, что при пленении с ними не обращались со всей жестокостью. Подобным образом с некоторыми исключениями раненые солдаты докладывали, что немецкие медицинские команды обращались с ними очень хорошо. Помощь раненым австралийским и английским войскам от солдат 16-го запасного пехотного полка оказывалась с такой готовностью, что командир полка Листа почувствовал себя вынужденным издать приказ о том, что солдаты полка должны помогать своим англо-саксонским противникам только после того, как позаботятся о своих собственных раненых. Он также почувствовал необходимость напомнить им, что нести раненых австралийских и английских солдат в тыл следовало плененным солдатам, а не солдатам полка Листа. Более того, 2-го августа, менее чем через две недели после сражения, от двадцати до тридцати австралийских солдат, противостоявших 16-му или 17-му полку, взобрались на бруствер своих окопов и пытались устроить братание.

***

Сражение при Фромелле не привело к краху боевого духа в полку. Напротив, оно усилило желание многих людей в полку продолжать сражаться, поскольку оно принесло их первую победу на протяжении долгого времени. В оставшееся время лета, пока прибывали новые усиления, на участок фронта полка Гитлера вернулось спокойствие. Вдобавок к их вылазкам в Лилль для солдат 3-го батальона была устроена дневная поездка в приморский курорт Хейст в попытке усилить их боевой дух. Многие солдаты полка Гитлера при этом впервые в жизни увидели море.

Однако не всё для полка Листа и немцев двигалось в благоприятном направлении. В конце августа, например, Румыния вступила в ряды противников Германии. Этот факт войска, противостоявшие полку Листа и соседним частям, донесли до них забрасыванием болванки гранаты с прикрепленной к ней бумагой, объявлявшей о вступлении Румынии в войну. Случай с двумя сержантами из 10-й роты также был источником некоторой озабоченности. Они думали, что их командир роты лейтенант Бахшнайдер был "полной и абсолютной сволочью", поскольку не присоединился к ним в окопах, но оставался в своём укреплённом убежище во время сражения при Фромелле. Их негодование возросло до такой степени, что после ночной пьянки в середине августа один из сержантов сказал командиру полка Сантесу, что он собирается перейти к британцам: "Идите к чёрту, я собираюсь сделать то, что хочу". Случай двух сержантов выявил, что многие из солдат-фронтовиков, равно как и некоторые сержанты – в отличие от Гитлера, который обожал офицеров 16-го полка, – начали возмущаться своими офицерами за то, что, как они думали, те избегали опасностей в то время, как они ставили на кон свои жизни.