Северус, правильно уловив суть возможных затруднений, предложил старый верный способ — подкуп и шантаж. Есть хорошее отношение к кузену — есть и удивительные игрушки, и красивая одежда. А если нет, тогда не взыщите. В том, что Дадли мальчик оборотистый и достаточно корыстный, чтобы согласиться на сделку, он ни минуты не сомневался. Пока будет очень неплохо, если удастся попросту «купить» хорошее отношение кузена к Гарри, а вот когда всё немного утрясётся, можно будет и всерьёз вопросом родственных привязанностей заняться. Но для начала следовало разобраться с самой Петунией…

Уж если жизнь Северуса чему и научила, так это тому, что нет смысла пытаться решить все задачи разом. К тому же практика показывала, что, как правило, большинство отравляющих жизнь проблем имеют одну и ту же причину. Догадаться о том, что в основе поведения Петунии лежит страх перед магией было не сложно. Ведь даже когда она просила и её сыну давать волшебные игрушки, было очевидно, насколько её страшит сама мысль, что Дадли придётся взаимодействовать с чем-то волшебным. Даже странно, что желание угодить сыну пересилило страх. В любом случае, до тех пор, пока она не сможет относиться к проявлениям волшебства как минимум нормально, спокойной жизни у них не будет как бы ни старались. Ну а раз так выход оставался один — научить Петунию воспринимать волшебство спокойно.

К достижению своей цели Северус продвигался неспешно и осторожно, как змея. Предложение недельку отдохнуть с Дадли в пансионате, склонная к подозрительности Петуния сразу же отвергла, зато, поразмыслив, согласилась пропить курс успокоительных зелий. Разумеется при условии, что Северус будет принимать снадобья вместе с ней. Ходить с блаженной улыбкой на лице Снейпу не хотелось, но возражать он не стал. Так же как не стал напоминать, что ему вообще-то еще работать нужно, чтобы семью содержать. Ну зачем обострять отношения, если он при желании любое выпитое зелье нейтрализовать сможет?

Первый раз разговор о том, что избавиться от отравляющих жизнь страхов не так уж сложно, Северус завёл только после того, как Петуния закончила лечение. Отоспавшись и укрепив нервную систему, она стала гораздо адекватнее. Давить и предлагать он ничего не стал, просто, воспользовавшись удобным случаем, привёл несколько примеров того, как легко и эффективно устраняются волшебниками страхи, приобретённые в стрессовых ситуациях. Рассказал — и тут же перевёл разговор на другую тему, давая возможность ей самостоятельно провести аналогии и проявить любопытство. Получилось. Уже через несколько дней Петуния сама вернулась к этой теме и пожелала узнать подробности.

Во все «подробности» Северус её, само собой, посвящать не стал. О том, что менталистика — особая область волшебства, позволяющая не только копаться в чужом сознании, но и выворачивать его наизнанку, Петунии знать было совершенно незачем. А вот сравнение с маггловскими психологами пришлось кстати. С трудом подавив усмешку, Снейп заявил, что это примерно одно и то же, только менталистика в десятки раз эффективнее.

Видя, что её не только никто не торопит, но, похоже, Снейп и вовсе утратил интерес к подобным темам, Петуния через неделю решилась на ещё один разговор. И была поражена до глубины души, когда Северус безапелляционно заявил, что все её проблемы являются следствием глубоко укоренившегося страха перед волшебством. Она даже спорить попыталась, но в конце-концов была вынуждена признать его правоту. Выходки сестры, пусть они и были неосознанными, заставили её с раннего детства жить в состоянии стресса. Только из-за требований жениха, твердившего, что ему нужна хорошая жена, а не заумная карьеристка, она отказалась от возможности продолжить образование. Не пожелай она целиком и полностью отгородиться от мира «страшных» волшебников, и ей вообще вряд ли пришло бы в голову выйти замуж за надёжного, но бесконечно скучного Вернона Дурсля. И она совершенно точно не стала бы терпеть поучения и унизительные намёки его тупой сестрицы. Если бы не панический ужас, что волшебники снова вторгнутся в их жизнь, она не прервала бы отношения со своей семьёй. Если бы не страх перед собственным племянником, она никогда бы не дошла до состояния, когда даже упоминание детских сказок вызывает нервную дрожь. Да даже сейчас, несмотря на присутствие Снейпа, Петуния временами пугалась от выходок племянника до икоты. Пусть она прилагала все силы, чтобы неукоснительно соблюдать условия договора, каждый раз, когда приключалось что-нибудь «этакое», приходилось стискивать зубы, стараясь не дать волю своему страху и гневу. И чаще всего ей удавалось сдержаться. В конце концов она нашла более или менее действенный способ усмирять негативные эмоции. Гарри был не просто её племянником, а вообще единственным родственником за исключением сына. Теперь всякий раз, когда её рот сам собой открывался, чтобы наорать на мальчика, Петуния задавалась вопросом: «А как бы она отнеслась, если бы подобное сотворил Дадли?». В большинстве случаев ответ получался одинаковым: «Пожурила и простила». Так и справлялась.

Предложение «подкорректировать» одно из неприятных воспоминаний вызвало целый шквал противоречивых эмоций. С одной стороны, ужасно хотелось освободиться от груза, который давил на неё долгие годы. С другой стороны, Снейпу она всё же не особо-то доверяла, а ну как он её загипнотизирует и что-нибудь «этакое» внушит?! Хотя… Своё предложение Снейп ввернул между делом, едва ли не скучающим тоном. Как-то не похоже было, что он мечтает покопаться в её памяти, скорее уж предложил просто для поддержания разговора, не сомневаясь, что получит отказ… и от этого неожиданно захотелось согласиться. К тому же дурой Петуния не была и успела сложить дважды два. Уж если её муж очень прилично зарабатывает на жизнь варкой непонятных составов, то и опоить её чем-то опасным ему труда не составит. А раз он, имея сотни возможностей, до сих пор ничего подобного не сделал, значит это не в его интересах. Оставалось собраться с духом и решиться…

Сомневалась Петуния долго, явно опасаясь, что, дав согласие на вмешательство, подвергнет себя опасности. Северус не торопил. Да, он мог без спросу вломиться к ней в разум и она потом ничего бы не вспомнила, но результаты легилименции под принуждением всегда бывали намного хуже. А раз основной его целью было создание комфортных условий жизни для себя и своего подопечного, то и действовать требовалось осторожно и с добровольного согласия.

В день, когда Петуния несмело сообщила, что готова попробовать разобраться с собственным страхом, Северус облегчённо выдохнул и поблагодарил Мерлина за помощь. Зная подозрительность и упрямство этой женщины, он всерьёз опасался, что ждать придётся месяцы, а тут в три недели уложились.

Сразу лезть в самые худшие воспоминания Северус не рискнул и потому порекомендовал выбрать для пробы не самое страшное и травмирующее событие. Велев сосредоточиться на воспоминании и смотреть ему в глаза, поднял палочку. Петуния испуганно пискнула, и он тут же провалился в её память. Как ни странно это был тот самый день, когда он впервые заговорил с сёстрами Эванс. Прошло много лет, но Северус до сих пор помнил, как его задели тогда чванливость и насмешки Петунии. Теперь же, имея возможность увидеть то, что в прошлый раз для него осталось за кадром, он почувствовал жалость к вредной, заносчивой девчонке…