Я перевожу дыхание. Губы невольно поджимаются, обида царапает душу. Почему не сказать? Неужели сложно?

Глубоко вздыхаю и отправляюсь в класс. Подхожу к учителю и шепотом прошу меня отпустить — у меня возникли семейные дела. Старичок немного морщится, но отпускает.

Я собираю свои вещи, бездумно глядя в широкую спину перед собой. Мелькает мысль о том, что кому-то из этого класса повезло гораздо больше. Отметаю эту мятежную негодницу, забрасываю сумку на плечо и беру в руки учебники, которые собираюсь оставить в своем шкафчике.

Жаль, что Кайи нет на этом уроке. Так хотелось услышать хоть пару слов поддержки.

Но в полном безмолвии я выхожу из класса. Не оглядываюсь, чтобы не травить свое сердце — оно и так слишком громко стучало до маминого звонка.

Оставляю вещи в шкафчике и быстрым шагом отправляюсь на парковку. Виктор открывает мне двери, и я тут же прикусываю язык. Так хотела поинтересоваться у мамы, к чему такая спешка, но родительница сейчас говорит по телефону.

— Да, дорогая. Конечно, я взяла пару платьев. Что ты говоришь? У Энди будет зеленый галстук? Как хорошо, что я захватила с собой такой же цвет! — смеется в трубку.

Я смотрю на нее, не мигая. Пытаюсь понять, что здесь происходит. Зачем нужна я и платье? А еще Энди…

Машина несется вперед, едва не нарушая правила. Мама продолжает болтать, я же ощущаю себя настолько неуютно, что обхватываю себя руками, словно защищаясь от внешнего мира.

Бросив короткий взгляд на водителя, сидящего с каменным лицом, я отворачиваюсь к окну и с затаенной завистью разглядываю неторопливо идущих куда-то людей. Неужели можно жить вот так просто — пройтись, когда захотелось?

Давлю внутри себя какую-то недостойную моей персоны обиду. И желание пустить одинокую слезу я тоже душу в себе еще на корне. Кому какое дело, что я бы сейчас предпочла поездку в дорогущем автомобиле сидению в классе?

— Выходим, — командует мама, отрываясь на миг от телефона.

Я с удивлением выглядываю в приоткрытую водителем дверцу машины. Мы находимся у какого-то огромного здания, стеклянной высотки.

Мама машет Виктору рукой, и водитель мгновенно вытаскивает из багажника несколько чехлов с одеждой и объемную брендовую сумку.

Я непонимающе смотрю на родительницу, которая снова не удосуживает меня ни одним словом. Мама делает жест двигаться за ней и поднимается по ступенькам. Двери в здание она открыть не успевает — впрочем, уверена, она и не собиралась заниматься этим сама, — к ней подбегают какие-то девушки, одетые в строгую одежду.

— Добрый день, миссис Ловато! — расплываются в фальшивых улыбках. — Пойдемте, мы покажем вам гримерную. У вас будет всего полчаса, чтобы переодеться.

Полчаса? Переодеться?

— Мама, да что тут происходит? — гашу в себе эмоции и вопрошаю относительно нормальным тоном.

— Ева, — поворачивается ко мне моя родительница. Лицо ее при чужих людях меняется разительно, на красивых губах повисает улыбка, — идем. У нас мало времени. Там я всё тебе объясню, — добавляет уже гораздо тише.

— Хорошо, — смиряюсь я и движусь следом за родительницей, Виктором и двумя девушками, встретившими нас.

Конечно же, я пойду. А что мне еще остается?

Мы торопливо заходим в длиннющий коридор. Меня бегом затаскивают в какую-то дверь, которая оказывается гримеркой, и очень быстро начинают красить и переодевать.

Через двадцать пять минут я уже полностью собрана и выгляжу идеально. Невольно любуюсь собой в зеркало.

— Идемте, — немного торопливо произносит одна из девушек.

И мы оставляем гримерку, чтобы переместиться в большое помещение, находящееся рядом. Везде стоят камеры и суетятся люди.

Я вижу Рочестера-младшего. Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Рада видеть хоть одно приятное лицо.

Здороваюсь с миссис Рочестер и, оставив маму вместе с ней, стремительно подхожу к другу.

Он выглядит шикарно — дорогой костюм, начищенные до блеска ботинки, галстук в тон моему платью. Тоже рад меня увидеть. Делает шаг вперед, заключает меня в объятия и оставляет на моих губах невесомый поцелуй.

— Что здесь происходит? — тихо спрашиваю у обнимающего меня Энди.

Мама так и не успела ничего мне объяснить, отвлекаясь на пляшущих вокруг меня помощниц.

— Мы даем свое первое интервью как пара, — голос моего будущего мужа серьезен, но в глазах пляшут ироничные смешинки.