Князь внимательно осмотрел сажень, расчеты, сделанные на берёсте и, хмыкнув, добавил: — Да ты, парень, я смотрю, из пацанов целую артель землемеров создал. Ну, ты даешь, а дело полезное. Пойдем со мной, прогуляемся, — добавил он и привел Николая на берег речушки, ширина которой в данный момент не превышала метров пяти-шести. — Ты сможешь сделать так, чтобы речка потекла вспять? — спросил он.

— Вспять? — удивился Николай, — а зачем?

— Неважно, мне интересно — можешь или нет?

— Попробовать можно, — ответил Николай, и, взявшись за свой знак «В» на левой руке, произнес в своем разуме нужное «заклинание», а затем бросил на середину реки небольшую палку. Она поплыла по течению, остановилась, а потом двинулась в обратном направлении, а на лице князя, как заметил Николай, мелькнуло торжествующее выражение.

— О, здорово, получилось! — воскликнул князь. — Пусть так и будет.

— Да зачем же, княже, объясни!

— Да затем, чтобы петровские без воды остались, будут знать.

— Нет, княже, так не пойдет! — жестко ответил Николай. — Во-первых, негоже изменять то, что создал Всевышний. Это не наше холопское дело, а мы для него все холопы, невзирая на титулы. А во-вторых, ты посмотри, как вода стала быстро прибывать, она сейчас весь луг затопит, и конец вашему покосу.

— Ох, черт побери! — воскликнул князь, — я об этом не подумал, конечно, давай назад.

— «Вот, ведь гад!» — подумал Николай, — «не тут, так там хочет насолить соседям».

— Ладно, не удалась задумка, — промолвил князь, — я пойду, а ты вечером приходи трапезничать.

Николай попытался связаться с капитаном и на заливном лугу, и по дороге назад, на том месте, где он «свалился с небеси», и на своей «квартире», но капитан не отвечал, что начало Николая несколько настораживать. Дело, объясняющее его появление здесь, было уже сделано, и Николай, порывшись в ветхом сарае, нашел вполне приличную косу и оселок, решив завтра, с утра пойти на покос. Косить он умел и надеялся, что быстро восстановит свой навык.

Вечером, в соответствии с приглашением князя, он пришел к его терему и попросил, чтобы его провели к князю, что, к его удивлению, было быстро исполнено. — Княже, начал он, — у меня к тебе есть несколько дел. Во-первых, спасибо тебе огромное за приглашение на княжескую трапезу, только я хочу от этого отказаться. Видишь ли, я человек простой, можно сказать, простолюдин и никакому этикету для благородных людей не обучен. Поэтому я за твоим столом буду себя чувствовать не в своей тарелке, и мне это будет как наказание. Не гневись, пожалуйста, дозволь мне питаться в людской, там мне все по нраву и я к простой мужицкой пище привык. (На самом деле ему не хотелось надолго оставаться с князем, полагая, что тот начнет придумывать новые каверзы против соседей).

— Да, ладно, парень, не волнуйся, — ответил князь, — я тебя неволить не собираюсь, пусть будет так, как ты хочешь, я передам, чтоб тебя кормили в любое время. У тебя это все?

— Нет, княже не все. Видишь ли, работу, которую мне задали, я уже выполнил. И когда меня заберут назад, я не знаю. У Всевышнего дел много. Сидеть нахлебником я не собираюсь, и хочу завтра с мужиками пойти на покос. Косу я уже приготовил. Надеюсь, ты не возражаешь?

— А вот об этом, парень, забудь, никакого тебе покоса.

— Это почему же? Я косить умею, ничего не испорчу.

— Да дело не в этом, я своей дворне сказал, что ты боярин, чтобы нормально к тебе относились. Об этом теперь все холопы знают, и негоже, чтобы ты занимался холопским трудом, ни в коем случае. Придумай себе другое занятие!

— Тогда, княже, я мог бы поучить детей грамоте и счету, дело для них полезное.

— Вот еще, холопов грамоте учить! Ни к чему это, а своих детей мы сами учим.

— Ну, тогда я мог бы поучить отроков военному делу, я, видишь ли, бывший воин.

— Военному делу? — заинтересовался князь. — Ты что же, и в битвах принимал участие?

— Да, принимал, правда, немного.

— А вот это дело интересное! — промолвил князь. — До уборочной страды еще далеко, так что отроков выделить можно. И чему же ты их собираешь учить, и потребуешь ли плату за учебу.

— Платы мне никакой не нужно, достаточно кормежки, а учить я начну, прежде всего, с дисциплины.

— Это что же это за премудрость такая? — удивился князь.

— Это, княже, самое первое, с чего начинается военная служба — это воспитание навыков подчиняться, выполнять команды, и правильно это делать.

— Сколько отроков тебе выделить?

— Давай, начнем с десятка, только чтобы они были постарше твоего Василия, и чтобы у всех были портки, бесштанных мне не нужно.

— Конечно, — согласился князь, — что за воин без штанов. А что ж ты моего Василия не хочешь взять?

— Его я, княже, возьму обязательно и постараюсь из него сделать командира, и тебе, и ему на пользу, на будущее.

— Ну и славненько, договорились, завтра с утра будет у тебя команда, все в портках.

Утром, когда Николай после сытного завтрака подошел к княжескому терему, там уже собралась ватага подростков, все были босиком, но в штанах, и с обязательными, бесформенными головными уборами. Все были повыше княжеского сына Василия, а некоторые ростом с Николая. Подошедший вместе с сыном князь, объявил, что все отроки поступают на обучение к боярину, которого должны беспрекословно слушаться, а неслухов он заставит пороть, да еще и с солью.