Шрифт:
Диоль?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это вообще такой. Сурем Диоль, заместитель министра законоохранения, мой якобы любовник и покровитель, которого я и в глаза-то не видела, в глубине души уверенная, что этого человека не существует в природе!
— Так что, присылать Тарина? — сощурившись, спросил ректор.
— Обойдусь, — буркнула я. Отпустила наконец-то его рукав и разгладила смятую ткань.
— Не вижу радости на лице.
— Я не люблю его, — сказала я, чувствуя растерянность и опустошение. — Мне просто надо было выжить. Его приезд для меня ничего не значит.
— Множеству людей ежедневно требуется выжить. И далеко не все они выбирают для этого чужую постель.
— Ой, не нудите. Сам-то вы явно не святоша. Наследство получают единицы. Вы на свою ЗАЗЯЗ явно не сами с нуля заработали. И я не уверена, что вы бы отказались…
— Лечь в постель замминистра? Отказался бы, я уверен. К чему вопрос? Тоже хотите открыть Академию?
— Бордель я хочу открыть!
Мы сердито смотрели друг на друга, и я отвернулась первой. Ну откуда взялся любовничек?! И что мне с ним делать?
— Верлад! — окликнула я ректора, когда его рука уже легла на дверную ручку. — Покажите мне ключ… ключ от хранилища.
— Это ещё зачем?
— Сделаю копию по памяти! Не говорите глупости, я же вроде как помогаю вам найти вора. Вдруг я увижу такой же у кого-нибудь из адептов.
— Вот именно что «вроде как»… Ничего особенного, любопытная лада. Смотрите. Но в руки не дам, мало ли… Вы и так полны сюрпризов.
Ключ от хранилища оказался металлической трубочкой, испещрённой какими-то крошечными то ли буковками, то ли значками, то ли рунами. Интересно, как же выглядит тот-самый-Ключ.
— Остальные ключи такие же?
— Нет, бездна вас побери, все разные! Конечно, они одинаковые.
— Вы злитесь на меня из-за Диоля? — вдруг спросила я. — Его приезд напомнил вам о том, что я гораздо хуже, чем кажусь? Вам это неприятно?
Верлад Лестарис несколько мгновений смотрел на меня, а я никак не могла понять, почему сказала то, что сказала.
— Вы здесь вообще не при чём, лада Эрой. И мне нет никакого дела до ваших любовников, не льстите себе.
Миар давно ушёл, хлопнув напоследок дверью, а я сидела в одиночестве на кровати, раздумывая, что ждёт меня завтра и — какой-то задней мыслью — не отправиться ли искать бедолагу Юса. Наконец, со вздохом встала, подошла к полочкам с хрюшками, стала расставлять их в первоначальном порядке. И…
Мрак!
Свинки из розового оникса — не было!
Я посмотрела всё ещё раз, и ещё, и ещё, на всех полках, на всех поверхностях — не было! Сердито пнула явно уставшую от моего здесь проживания с бесконечными экспериментами дверь.
Этот мерзавец ректор стащил мою свинью!
Глава 20
Пылая праведным гневом и отчаянным желанием ворваться в личные покои ректора и устроить скандал и тотальный обыск, я открыла дверь комнаты — и едва не столкнулась с Юсом, который отшатнулся, готовый опять куда-нибудь шарахнуться.
— Ты одна?!
— Одна, — успокоила его я. — И прежде, чем ты скажешь какую-нибудь гадость, хочу заметить, что ректор пришёл по важному учебному вопросу. Так что не надо надумывать и додумывать.
Юс пожал плечами, мол, так оно обычно и бывает, учебные вопросы всегда в жилых комнатах за запертыми дверями в вечернее время решаются, а потом вдруг выпалил:
— Слушай, я тут… в общем… Поговаривают, что ты тут это… В общем, не надо. Не надо! На!
Он плюхнулся на живот, залез под свою кровать, подрыгал ногами несколько секунд и в итоге вытащил очень пыльный чёрный мешок. Сдул налипшую на лоб паутину и извлёк из мешка здоровенную бутыль с чем-то жидким, ярко-розового оттенка.
— Что это?!
— Малиновый пушш. У меня мама его очень уважала, по большим праздникам доставала из погреба. Тётка прислала мне на день рождения, но я не по таким вещам, это здорово мешает сосредоточиться, а ты, говорят… не надо, вот, возьми лучше. Не смотри на этот идиотский розовый цвет, он крепкий — жуть. Мама говорила, одного стакана хватит, чтобы ваще-е-е! А я и не пил никогда, вот ещё. Но с тобой… с тобой можно.
— Сп-пасибо, — пробормотала я, несколько расчувствовавшись. — Ну, как-нибудь разопьём с тобой, когда-нибудь, пока, уж прости, что-то не хочется…
В дверь постучали, я непроизвольно схватила Юса за руку, и он чуть не выронил бутылку. Покосился на меня и неопределённо вопросил не без маеты в голосе:
— Опять?!
— Надеюсь, что дверь выламывать не станут, — вздохнула я и открыла дверь. На пороге стоял мой однокурсник Арг, высокий плечистый парень с внушительным орлиным носом. Изначально он был в стане насмешников, но в отличие от более активной троицы в сексуальных диверсиях не участвовал.
— Привет, — забормотал он, запереступал длинными журавлиными ногами, а потом извлёк из-под полы рубашки маленькую тёмную бутылочку. — Ты очень симпатичная и всё такое, но знаешь, если насчёт чистого лабораторного спирта, то крайне не советую… у меня дед спился, знаешь, какое позорище было, когда он приползал домой в пять утра и песни горланил так, что крапива у забора вяла! Попробуй лучше тасварский ром. Крепко — жуть, но его больше напёрстка всё равно и не выпьешь, горчит. Из дома утащил, хотел до Первого дня года оставить, ну да чего уж там… Ну а если отблагодарить решишь, так я завсегда… Эй, эй, не надо меня бить!