С Алессией и Софией все в порядке, просто есть дела, которые нужно обсудить. Я выдохнула, даже не подозревая, что сдерживала дыхание, прежде чем ответить большим пальцем вверх. Я положила телефон обратно в сумочку и вернулась к роли соблазнительницы. Пришло время задернуть занавес этого спектакля.

Слегка прикусив свою блестящую нижнюю губу, я застенчиво огляделась вокруг. — Ты хочешь уйти отсюда?

Его лицо расплылось в широкой ухмылке, когда я встала.

Слишком легко.

Я взяла его за руку так, что казалось, будто он провожает меня, а не я помогаю ему, что и было на самом деле. Мы вышли из бара в подвале на городской тротуар. Этот придурок не дотянул и до девяти вечера, прежде чем напился в стельку. К счастью, в этой части города было не так много людей - в основном, пассажиры и местные жители, которые были слишком поглощены собой, чтобы заметить нас.

— Мой дом всего в паре часов отсюда... то есть... в паре кварталов отсюда.

Как будто я когда-нибудь ступлю ногой в его заляпанную грязью квартиру. — Отлично, веди.

Волнение момента уничтожило все последствия мартини, которые я могла почувствовать. Несмотря на всплеск адреналина, мой пульс замедлился, а чувства обострились до предела.

Я ждала подходящего момента.

Время должно было быть безупречным.

В наше время, когда повсюду стоят камеры слежения, всегда есть кто-то, кто наблюдает за происходящим.

Пошатываясь, я довела нас до угла перекрестка. По дороге пронесся разбитый грузовик. Я оценила происходящее в замедленной съемке, просчитывая шансы и риски. Все было бы просто идеально, если бы я спланировала все заранее.

Как раз в тот момент, когда грузовик пересекал перекресток, мой новый друг случайно опрокинулся на пешеходный переход, чему способствовал мой стратегически удачно расположенный локоть сзади.

Водитель даже не успел затормозить.

Тело мужчины ударилось о металлическую решетку — звук повис в пустоте тишины. Затем наступил хаос: визг шин и встревоженные голоса неистово закричали. Я поднесла руки ко рту в притворном шоке и ужасе, когда доброжелатели бросились на помощь мужчине, который упал окровавленной кучей. Они столпились вокруг него, плача от ужаса и крича друг другу, что нужно звонить в 911.

Что касается меня, то я, спотыкаясь, попятилась к ближайшему переулку. Только когда я скрылась в тени, я сняла свой светлый парик и позволила себе довольную ухмылку.

Жизнь прекрасна.

***

— По какому поводу ты хотел меня видеть? — На следующее утро я сидела на диване в кабинете отца и изучала его в поисках подсказок о том, почему он попросил о моем визите. Если ему нужно было что-то сказать, обычно достаточно было простого телефонного звонка. Мало того, на следующий день я собиралась быть в доме на обязательном воскресном семейном обеде. Что же было настолько важным, чтобы вызвать меня на день раньше?

— Ты прекрасно знаешь, что действия Сэла вызвали эффект волны, отравив наши отношения с другими семьями. Я делаю все возможное, чтобы восстановить эти отношения, но это только подчеркивает, насколько слабее все семьи от отсутствия сплоченности. Мы должны быть соседями, а не вести себя как бешеные собаки, как только кто-то входит в наш двор.

— Другие семьи — это змеи. Они нам не нужны.

— Нет, нужны. — Его голос стал смертельно серьезным, превратив мое любопытство в дрожь.

— К чему именно ведет это обсуждение?

— Семьи находятся на грани новой войны — я чувствую это. Я уже проходил через это, и я не хочу, чтобы это случилось снова. Когда нас натравливают друг на друга, люди страдают, и мы привлекаем к себе ненужное внимание. Это никому не приносит пользы. Даже ты должна это признать.

Я ничего не ответила, потому что он был прав. Я не переживала войну с тех пор, как превратилась в женщину, но я знала, что это будет непросто.

— Я говорил с Маттео Де Лука...

— Он — последний человек, с которым тебе следует разговаривать, — отрезала я. — Если нам нужны альянсы, тебе следует поговорить с Руссо или Джордано.

Губы моего отца сжались.

Наши отношения были сложными. Я прилагала все усилия, чтобы уважать его как главу семьи, но он также был моим отцом, и историю, связывающую нас, было трудно отбросить в сторону. К счастью, он знал, как далеко я продвинулась, и был снисходителен, когда мои эмоции брали верх. Понимая, что перешла черту, я постаралась успокоиться и выслушать, что он скажет.

— Он самый важный человек, с которым я должен поговорить, потому что именно с семьей Галло мы враждуем больше всего. Если мы сможем восстановить эти отношения, остальные будут проще.