У меня-взрослого в начале нулевых была подруга-предприниматель, которая решила свернуть деятельность, потому что поборами замучили. Полтора месяца она бегала по инстанциям, чтобы сняться с учета как предприниматель! Похудела за это время, побледнела, лишившись литра крови, и у неё начал дёргаться глаз.

В конце девяностых работа налоговой, ОБЭП и прочих наладилась, и их стало не миновать. А пока поймать спекулянта или бартерщика можно только на горячем, с липовой печатью в руке, подписывающим бумаги после договоренности.

С мысли я сбился, когда машина съехала на грунтовку и затанцевала на ухабах. Мы ехали в черноту, машина то поднималась на кочках, то клевала носом, и свет фар, брызнув во мрак и выхватив холм с дачами-лачугами, потом рассеивался по выбоинам.

Зимой в этом дачном кооперативе постоянно жили только сторож — дед с алабаями — и Лидия, несколько человек часто оставались ночевать, например, ее соседи. Летом этого деда должны убить наркоманы. Интересно, угроза еще есть, или нити судьбы многих людей переплелись по-другому?

Вот и кооператив. Свет фар мазнул по маминому участку на пригорке, потом машина повернула, и лучи света протянулись к концу улицы, к фонарику напротив моей дачи.

— Какая узкая дорога, — проворчал отчим, поглядывая на перекошенные заборы, оплетенные ежевикой и ломоносом.

Щенок проснулся, когда машина остановилась. Я посмотрел на него, он — на меня и зевнул. Стало стыдно за то, что предаю его, и я отвернулся, уверяя себя, что здесь ему будет лучше. Никто не станет запирать его в ванной, целый огород в его распоряжении. Дети будут его любить. Света плакала, когда мы забирали щенка с передержки после нового года. Это временная разлука, когда он подрастет, мы переедем. Но все равно на душе скребли кошки.

Вместе с ним я вылез из «Волги», чтобы открыть щеколду калитки, собрался просунуть руку в щель между досок забора, но ее заколотили. Пришлось стучать, а потом — сигналить. Я посмотрел в прореху забора — открылась дверь дома, на пороге появилась встревоженная Лидия. Ну а как не волноваться, мало ли кто это на ночь глядя?

Пришлось обозначать себя:

— Откройте, это я!

— Павлик! — Она расправила плечи и, прихрамывая, зашагала к нам, а мне сделалось неловко, что я еще и щенка собираюсь на нее повесить.

Щелкнул замок, отворилась калитка, и во двор ворвался Лаки, сделал круг по огороду и вернулся к нам. Я кивнул на него.

— Он погрыз обувь, и мама нас вместе с ним выгнала из дома. Это наглость с моей стороны — просить, чтобы вы его приютили.

Я бросил взгляд на колыхнувшуюся занавеску, из-за которой за нами наблюдали дети. Лидия села на корточки и принялась чесать Лаки, который перевернулся на спину и подставил живот. Из дома к нам рванули Света с Ваней. Более взрослый Бузя пришел чуть позже.

— Оставим его? — обратилась Лидия к детям.

Света обняла меня, потом — Василия, после села рядом с Лидией и сказала, положив руки на щенячий живот:

— Смотрите, тут у него дрыгательная точка. — Она почесала ребра — Лаки инстинктивно задергал правой лапой, Ваня засмеялся, повернулся к Лидии, потом — ко мне.

— А можно? Можно его оставить, правда?!

И вовсе не стало легче на душе.

— Можно, — все-таки вздохнул я.

— Нужно, — добавила Лидия, улыбаясь. — Я сама хотела завести собаку. Думала бродячих прикормить, так летом хозяева вернутся, и они уйдут домой. Тут мало кто живет, страшно, особенно ночью. А он большим вырастет, будет нас охранять. Когда собака лает, наркоманы лезть боятся.

— Ура-а! — радостно заголосила Света. — Спасибо, мама! Спасибо, Пашка!

— Я буду его дрессировать, — шагнул вперед Бузя. — Научу его сидеть и лапу давать.

Я положил руку Бузе на плечо.

— Теперь спокоен за него.

Паренек гордо вскинул голову.

— Идите в дом! — прикрикнула на них Лидия — дети простились со мной и послушались ее безоговорочно.

Подождав, когда они займут наблюдательный пост у окна, она сказала:

— Давай в понедельник вечером сходим в органы опеки?

— В четыре вечера, — сразу же согласился я.

Лидия кивнула и продолжила:

— Детям надо учиться, а то они — как трава. Потом нам придется поездить, собрать документы, они-то у детей в детдомах. И лишь после этого можно что-то решать.

— Но сперва надо получить добро от опеки, — сказал я. — Так что идем в понедельник. Все получится, я знаю, что говорить. А вы подготовьте документы на квартиру.

— Это комната, и она ведомственная. Мне в опеке откажут! — запаниковала Лидия.