— Шестьдесят восемь рублей, — сказал отчим то, что я и так увидел, АИ-95 был 79 рублей.

Теперь хоть понятно, от чего плясать. По идее, машинисты должны сбывать соляру немного дешевле. Если рублей на десять, этого маловато, заморачиваться не стоит. Разница с заправками должна быть хотя бы двадцать! Иначе весь смысл теряется.

По закону сохранения всего, деньги не берутся из ничего, нам по-любому придется вложиться поначалу, а уж дальше запустить процесс и гонять грузовик туда-сюда. Хотя те, кто нас интересует, располагают собственным автопарком. Грузовик отчима понадобится, только когда за едой поедем.

Одно мне не понятно, что мешает руководству предприятий самим этим заниматься?Видимо, пока просто не сообразили.

Колонка заработала — запахло бензином. Василий с пистолетом, погруженным в бензобак, стоял ко мне спиной. Закончив, вернулся за руль и проворчал:

— Недоливают, шоб их приподняло да гэпнуло. Все недоливают! — ворчал он, заводя мотор. — Где-то больше, где-то меньше. И разводят — все. Наши-то машинки работают, а иномарки убиваются.

— Зато не надо больше думать о заправке, — сказал я.

Подумалось о том, что пока бензин у нас дармовой. А вот в 2025 году его стоимость приблизится к доллару. Точнее, будет 80 центов, по нынешнему курсу 960 рублей, в сто раз дороже.

Отчим меня будто не слышал, говорил о своем:

— Ни за шо не хотел бы иномарку. Как ее чинить? Где детали брать? Мою ласточку я и сам могу. А та поломалась — двести баксов отдавай. Они ж ведь не для наших дорог!

Подумалось, что для человека, готового выложить за пригнанный «опель» от трех до пяти тысяч долларов, это мелочи.

— Ну что, с богом! — Василий перекрестился на иконку Николая Чудотворца, откинул козырек, где у него скрывался целый пантеон святых, еще раз перекрестился. — Николай тут и был, когда я машину покупал. Чудом уцелел, от смерти спас водителя.

— Давно это было? — поддержал беседу я, глядя на низвергнутые ураганом тополя, валяющиеся в канавах, которые так и не убрали.

— Три года как, — охотно поделился он. — У меня был оранжевый «Запорожец», и вдруг сосед в аварию на «Волге» попал, ноги переломал, хребет сломал, машину разбил, — он погладил руль. — И предложил мне купить ее за полторы тысячи рублей. Ну как отказаться? Я со сберкнижки снял две тысячи и начал ее потихоньку восстанавливать. Сам. Этими руками! — Он отпустил руль, растопырил пальцы, снова схватился за него. — Крылья все не решусь покрасить, по разборкам собрал, геометрию кузова вытягивал. Но самое хорошее не это! Деньги-то на книжках пропали! Я тогда из-за денег с женой развелся, не простила она мне этого. Так бы сгорели — и все.

Интересно, переместись я не в 1993, а в 1990 год, удалось бы мне убедит людей снять деньги с книжек? Да и сейчас есть в чем их убеждать: не покупать акции «МММ», а если они на руках — избавляться от них. Но только кто меня послушает?

Как донести до людей правду? Листовки расклеивать? В газете никто такое не напечатает, даже если подкупить рядового сотрудника, потому что вся информация согласовывается с главредом, а главред и деньги связываться не будет, потому что потом его снесут за клевету. Если же выпустить серию статей, где информацию подавать завуалированно, ее поймут только умные, которые и так в курсе, чем все закончится.

Но все равно, даже если сто человек удастся уберечь от ошибки, это будет огромный плюс к моей нелегкой миссии. Нужно хорошенько подумать, как это провернуть. Я скосил глаза на отчима. Вот он, типичный представитель трудового класса, можно узнать у него.

— Василий Алексеевич, — нарушил молчание я.

— Ну? — буркнул он, глядя на дорогу, где яма была на яме.

— Если я вам скажу, что скоро лопнет «МММ» и акции сгорят, вы мне поверите?

— Нет, — бросил он.

— Почему?

— Ты не можешь этого знать.

Я зашел с другой стороны:

— А если в газете прочитаете?

Отчим задумался, помолчал немного и тоже мотнул головой.

— И им вряд ли.

— А кому железобетонно поверите?

Ответил Василий без раздумий:

— Провидице Даромире. Все, шо она мне говорила — сбылось. И шо разведусь скоро, и шо найду свою любовь, но будет сложно, и… — И снова этот взгляд, словно я — говорящая собака, — путь к деньгам укажет молодой человек, но надо напрячься, дабы… Это же ты, Пашка! Вот видишь, и в этом она права! Всё, совершенно всё сбылось! — Внезапно отчим погрустнел и выдал: — Будет и потеря, большая потеря. Кто-то меня подставит, я лишусь чего-то важного.

— А про «КАМАЗ» она знает? — уточнил я. — Которым фактически владеет только ваш Лёха?

— Знает. Но при чем тут это? Алексей надежный, я ему верю.

— Это и есть потеря, о которой говорила Даромира, — попытался хотя бы так предостеречь его я.

Василий Алексеевич задумался и надолго замолчал, а я представил выступление Даромиры, увешанной оберегами, с негнущимися от перстней пальцами, перед полным залом зрителей. «Продавайте акции, пока не поздно — истину говорю вам! Вижу, вижу обман. Обманут вас. Не получите вы денег. Избавляйтесь от акций срочно!» Глупость? Но такие вот легковерные, как Алексеевич, поверят и побегут продавать их. А потом прозреют, как и те, кто не сделал этого: а ведь не обманула ведьма!