Оттуда будто бы дохнуло концентрированным наэлектризованным недовольством. В ванной заскулил запертый Лаки, его когти заскребли о дверь.

Разувшись и начистив до блеска туфли, Василий шагнул к двери в ванную, распахнул ее, и на него напрыгнул Лаки, который за несколько месяцев из беспомощного слепыша превратился в шерстяной шпицешар, а из него вытянулся в крупного, уже мне по колени, крепкого щенка — в меру активного, в меру любознательного.

Отчим сел на четвереньки. Лаки уперся передними лапами ему в плечи и попытался облизать лицо. Василий, хохоча и нахваливая щенка, выставил руку шлагбаумом. И тут из зала вылетела мама — встрепанная, краснолицая, злющая и дрожащим голосом крикнула:

— Убирайте эту тварь куда хотите! Чтобы духу его тут не было!

Лаки прижал уши и шмыгнул за отчима, в котором почуял поддержку.

— Шо с тобой? — Поднявшись, Василий шагнул маме навстречу, но она попятилась. — Кто в тебя вселился?

— Эта тварь погрызла мои сапоги! Почти новые! Весной купленные! Три месяца на них копила!

— Лаки маленький, — встал на защиту щенка Василий, потрепал его за ухом. — У-у-у, шкода! За ним нужен глаз да глаз, как за ребенком.

Задохнувшись от гнева, мама воскликнула:

— Ну ты и сравнил! Ребенка — с псиной. Забирайте его и девайте куда хотите, я за ним смотреть не вызывалась! Вы его мне навязали! Принесли игрушку и не смотрите за ним. На мою голову опять!

Я попытался утешить маму:

— Ма, поехали завтра купим тебе новые сапоги?

— А толку? — всплеснула руками она. — И новые сгрызет. Я целый день за ним хожу и все прячу, прячу…

— Ты все равно весь день дома… — буркнул Василий, приведя те самые «мужские» аргументы, от которых женщины бьются в истерике.

Мама раскрыла рот, стала хватать воздух, а потом как крикнет:

— Я отказываюсь за ним ухаживать! Слышали? Отказываюсь! Забирайте его и девайте куда хотите, или из дома его вышвырну.

— Оля, успокойся. Как же так можно… куда же мы его? — забормотал отчим. — Ночь же ведь. Давай хоть утром.

— Или я, или он! — мама указала пальцем на щенка.

— Боря дома? — спросил я.

— Нету его! С утра ушел — и с концами! — крикнула она.

Я погладил Лаки по голове — он лизнул мою руку.

— Пойдем, малыш.

Я достал ошейник с поводком.

— Ты куда? — спросил отчим и обратился к маме, постучав костяшками по лбу. — Оля, ты чего?

— На дачу, — ответил я. — К Лидии. Она присматривала за ним на новый год. Думаю, не откажет, и дети будут рады, они чуть не плакали, когда я его забирал.

Отчим посмотрел на маму с осуждением, покачал головой и обратился ко мне:

— Давай отвезу.

Мама растерялась, побелела и прошептала:

— Ночь же ведь…

Василий обулся, молча взял щенка под мышку, и мы покинули квартиру. Первым из подъезда вышел я, заметил двух незнакомых гопников, сидящих на обочине. В темноте лиц было не разглядеть, но это точно не парни из нашего дома. Наверное, ждут кого-то.

— Нельзя так, — проговорил отчим чуть не плача и отдал мне щенка.

Лаки дергался, вырывался — хотел на землю. С ним на руках я уселся на заднее сиденье, прижал его к себе. Отчим продолжил:

— Нельзя так! Он к нам привык, полюбил нас. И я его полюбил. А теперь мы его выгоняем. Выбрасываем, как надоевшую игрушку.

— Мы будем его навещать и дрессировать, — убеждал я скорее себя. — Ну правда, мы обещали маме переселить его сразу после урагана.

Как бы мне ни хотелось растить и воспитывать щенка, но на это совершенно нет времени, Боре он не особо нужен, Наташке — тем более. Буду делать это по мере возможностей, ведь мы в ответе за тех, кого приручили.

Пригревшись на руках, щенок задремал, а мысль полетела дальше. А за спасенных я в ответе? За Каналью, Наташку, сирот, Алису и приготовленных на продажу девочек… Андрюша, интересно, закодировался или нет? Бабушка не знала, что с ним происходило в эти дни.

Завтра планировался день контактов: встреча с Толиком, возможно — с машинистом, и уже отсюда будем с Алексеевичем плясать. Он договорится с ментом-напарником, чтобы взять машину, если она понадобится, и я подумаю, кому что и от кого надо составлю схему взаимодействий.

Благодаря памяти взрослого я знал, что в будущем создадут базу данных, ввел запрос — получил информацию о любом предпринимателе, любом предприятии. Трудно представить, но это так. Сейчас же никаких баз нет, и Виталя рассказывал, что много некрупных бартерных сделок держалось на договоренностях, а большинство проводилось по поддельным документам, либо фирмами-однодневками. Ни у ОБЭП (или как правильно называется отбел по борьбе с экономическими преступлениями?), ни у налоговой алгоритм работы не был налажен. Кто не хотел рисковать, оформлялся официально и превращался в корову, которую надзорные органы не только пытались выдоить досуха, но еще и чинили препоны в работе. К желающим поживиться прибавлялись пожарные, менты, санэпидемстанция, и у всех были требования, мало совместимые с реальностью. Владельцы крупного бизнеса предпочитали сразу платить начальникам этих ведомств, чтобы их подчинённые не мотали нервы и не выписывали штрафы.