Наряду с этим, однако, различный характер цен в капиталистической и социалистической общественно-экономических системах привел к значительным различиям. Уже в сочетаниях слова Preis с определенными прилагательными становится очевидным общественное размежевание оборотов речи, как, например,

· freie oder gebundene Preise («свободные или согласованные цены»), с одной стороны, и

· konstante oder gesetzlich geregelte Preise («стабильные или установленные законодательством цены»), с другой стороны.

Особенно отчетливо находит свое выражение различное языковое употребление в глагольных словосочетаниях. По сравнению с многочисленными глаголами движения в соединении со словом Preis в буржуазном языковом употреблении немногочисленные примеры в социалистическом языковом употреблении выглядят достаточно прозаично; языковое употребление слова Preis в качестве активного субъекта применительно к социалистическим условиям невозможно [470] . Такие обороты речи, как

· die Preise hochschrauben («взвинчивать цены») или

· die Preise klettern («цены ползут вверх»),

давно исчезли из нашего обихода, так же как и многочисленные сложные слова, обозначающие особые формы движения цен или особые виды цен, которые в нашей экономике более не играют роли, как, например,

· Preisrutsch («падение цен») или

· Richtpreis («установочная цена»).

Этому «обеднению» нашего языка противостоят, однако, многочисленные новообразования, в которых нашла свое языковое отражение новая социалистическая политика цен: такие слова, как Preisdisziplin, -organ, -kontrolle, находят употребление только в социалистической экономике и знаменуют собой важную функцию цен как существенного элемента социалистического планового хозяйства.

Немаловажную роль в современной языковой практике играют, кроме того, языковые различия, возникшие вследствие смысловой дифференциации одного и того же знака. В основе этих различий лежат явления экономической жизни, встречающиеся в обеих общественно-экономических системах, но характер которых определен соответствующим экономическим базисом, как, например, Preisbildung или Einfuhrungspreis.

Все эти изменения в языковом употреблении в ГДР являются выражением изменившихся общественных условий. В различиях социалистического и буржуазного языкового употребления обнаруживается принципиальное различие двух общественных укладов, сущность которых решающим образом предопределена их экономическим базисом.

[471]

В процессе классовой борьбы между социалистической Германской Демократической Республикой и империалистической ФРГ за международно-правовое признание ГДР империалисты утверждали, будто между обоими государствами могут быть не международно-правовые отношения, а только особые, так называемые внутринемецкие отношения. ЦК СЕПГ и правительство ГДР неоднократно указывали, что между ГДР и ФРГ, как это принято между суверенными государствами, могут иметь место исключительно международно-правовые отношения и что правительство ФРГ должно наконец признать такие отношения. Вопреки реальному положению вещей в ФРГ продолжают говорить о «единстве немецкой нации», сознательно затушевывая тот факт, что следствием империалистической политики раскола в период после 1945 г. явилась утрата «единства нации».

В то время как в ГДР, в социалистическом германском государстве, формируется социалистическая нация, в ФРГ,

продолжает существовать буржуазная немецкая нация. В связи с утверждением, будто по-прежнему имеет место «единство немецкой нации», в Федеративной Республике Германии зачастую смотрят на «немецкий язык» как на связующее звено, призванное объединять «немецкую нацию». Так, например, преподавание «немецкого языка» в школах земли Гессен рассматривается как «политическое образование»; в учебных планах читаем:

Нам предстоит критически рассмотреть утверждение о том, что язык является «связующим звеном».

Прежде всего следует подчеркнуть, что одной общности языка недостаточно для доказательства принадлежности к одной нации. Так, в Австрии и Швейцарии употребляют национальные варианты немецкого языка [474] , но при этом говорящие на немецком языке швейцарцы и австрийцы не считают себя немцами.

«Единство» буржуазной нации также дает повод для размышлений. Буржуазная немецкая нация, например, никогда не была единой в том смысле, что классовые различия между основными классами капиталистического общества – пролетариатом и буржуазией – перекрывались фактом принадлежности к немецкой нации.

– писал Ленин. Правда, на любом естественном языке возможно общение для всего общества, независимо от классовых антагонизмов в условиях буржуазной нации. Но при этом