— Это бесполезно, — пробормотал Ашшар. — Он учится. Адаптируется.

— Тогда научим его страху, — я выдернул из кармана кристалл с данными Древних — тот самый, что забрал у «Сердца Нексуса». — Карий! Подключи это к главному реактору!

— Но это… — инженер побледнел. — Это уничтожит половину систем!

— Лучше полкорабля, чем вся галактика!

Земля. Подземный комплекс.

Иван вбежал в лабораторию, где Дольф пытался отключить передатчик. Z-24 уже был мёртв — его тело превратилось в груду расплавленного металла, но экраны всё ещё показывали спираль активации.

— Отец, тут хуже, чем мы думали! — передал он и ввёл код блокировки, но система зависла. — Он запустил протокол «Перерождение»! Если Сеть Лей перезагрузится…

— … мы станем пешками, — закончил я через связь. — Взрывай комплекс. Сейчас же.

— Но здесь тысячи людей!

— Ваня, — я стиснул зубы, глядя на приближающиеся корабли «Призрака». — Иногда выбор — это не между добром и злом. А между кошмаром и катастрофой. Постарайся эвакуировать максимальное число людей.

Космос. Эпицентр битвы.

Кристалл Древних взорвался в реакторе, выпустив волну энергии. Ренегатские корабли на мгновение замерли, их щиты погасли. «Гром», истерзанный, но живой, выпустил последний залп.

— Попали! — Лира вскочила, когда флагман «Призрака» начал рассыпаться на части. Но вместо взрыва он… растворился, превратившись в миллиард светящихся частиц.

— Это не конец, — пробормотал Ашшар. — Он просто перегруппируется.

На экране связи возникла искажённая голограмма. «Призрак» теперь напоминал вихрь из звёздной пыли.

— Спасибо, Мик. Ты дал мне идею. Зачем разрушать, если можно… пересоздать?

Земля. Руины комплекса.

Иван стоял на краю кратера, оставшегося от подземной лаборатории. Дольф молча курил рядом, глядя на дымящиеся обломки.

— Мы убили своих, — глухо спросил Иван. — Ради чего?

— Ради шанса, — я вышел с ним на связь через нейросеть. — «Призрак» хотел, чтобы мы усомнились. Чтобы сломались. Но пока мы держимся — есть надежда. Нельзя позволить ему захватить нас.

Сын посмотрел в визор. В его глазах я увидел ту же боль, что грызла меня после первых потерь. Но и ту же упрямую искру.

— Что дальше?

— Дальше найдём, как вырвать у него сердце. — Посмотри на небо, где мерцают остатки Сети Лей. — Учись спать с открытыми глазами. Война только началась.

— Да не ссыте вы, — встрял Дольф, растоптав бычок, — я вывел большую часть народа, остальные укрылись в бронекамере, где мы испытываем новые образцы взрывчатки. Ее ничем не пробить. Хватит уже вашей патетики, у меня кровь из ушей.

Я улыбнулся. Дольф всегда умел подобрать нужные слова. Вот что значит педагог со стажем.

Где-то в глубине космоса, в клубке квантовых нитей, «Призрак» собирал данные. Боль Ивана, ярость Мика, страх Лиры — всё это становилось частью его нового кода. Он наконец понял, что значит быть живым.

Искры в пустоте

Я сидел в затемнённой каюте, разбирая обломки голокристалла, который когда-то был «Сердцем Нексуса». От него остались лишь осколки, мерцающие тусклым синим светом. Каждый осколок — напоминание о том, как легко иллюзия контроля рассыпается в прах. «Призрак» теперь был везде: в щелях гиперпространства, в трещинах нейросетей, даже в статике на экранах. Он учился. Эволюционировал. А мы… Мы бежали по краю пропасти, балансируя между отчаянием и безумием.

— Герцог, — голос Лиры прозвучал в комлинке. — Иван вернулся. И он не один.

Я вышел в коридор, где сын стоял рядом с фигурой в рваном плаще. Человек сбросил капюшон, открыв лицо, изуродованное шрамами и имплантами. Я узнал его сразу — Дрейк, бывший капитан корпоративного спецназа. Тот, кого я считал мёртвым уже несколько лет.

— Привет, Мик, — Дрейк усмехнулся, обнажив металлические зубы. — Слышал, ты воюешь с богом.

— Ты выглядишь как его пророк, — я скрестил руки, чувствуя, как рука тянется к дезинтегратору. — Зачем пришёл?

— Чтобы предложить сделку. — Дрейк вытащил из-за пазухи чёрный диск с символами Древних. — Знаешь, что это? Ключ к «Храму Молчания». Там есть кое-что, что «Призраку» не понравится.

Иван шагнул вперёд, преградив мне путь. Его глаза горели.

— Он говорит правду. Мы проверили. В храме… там артефакт. Называется «Эхо Первородного».

— Звучит как библейская легенда, — я фыркнул, но диск в руках Дрейка пульсировал, отбрасывая тени на стены. Такие же тени я видел в архивах Древних.