Максимального развития отечественная специфика достигла в сфере политики. Закрытость реальных интересов и принципов деятельности структур власти (в большинстве случаев и от самих представителей власти) и одновременно декларация во многом взаимоисключающих установок путем назойливой пропаганды и агитации — всему этому сопутствовала система сакральных тотемов и табу советской власти. Она сформировала такую властную психологию, которую большинство ее противников рассматривали как глубокую паранойю. А поскольку главным достижением социализма была принципиальная возможность участия во власти всех, кроме врагов народа, то этой паранойей, в той или иной степени, был болен весь советский народ, в том числе и будущая российская «демократическая элита».

Дефицит позитивного рационального мышления неизбежно был характерен и для интеллигенции, поскольку реальная практика легальной демократии была ей знакома только понаслышке. Еще более далеки от нее оказались благополучные итээры, у которых весь опыт их деятельности был сугубо советским, а связь с демократией сводилась лишь к «кухонному диссидентству». Советская интеллигенция оценивала свои обрывочные и случайные знания о демократии как крайне важные и полноценные. Вместе с тем они опирались на довольно шаткие основания: принцип «запретный плод сладок»; манию приобретения популярных знаний, породившую воинствующий дилетантизм, всходы которого мы пожинаем до сих пор; комплекс интеллигентского превосходства; наконец, почти полная неспособность к конструктивному сотрудничеству — следствие воспитания в административно-командной системе.

Наши вчерашние «кухонные демократы» принесли с собой в постсоветскую Россию собственный советский деловой менталитет и присущее ему несовместимое противоречие между теорией и практикой. Вполне закономерно, что главной миссией нашей «демократической политической элиты» оказалось использование общедемократической патетики, а отнюдь не целеустремленная профессиональная деятельность по развитию реальной демократии. Благодаря такому, сугубо пропагандистскому направлению своей деятельности российская «демократическая политическая элита» сформировалась как страта политических демагогов, а не реальных политиков. Все больше росли ее амбиции, в том числе и материальные, но отнюдь не профессионализм. Деятельность и творчество представителей данной «элиты» вызывает опасения, что они не только плохо знакомы с законодательством стран конституционной демократии, но даже не читали тех законов РФ, которые сами принимали.

Нельзя, конечно, отрицать главные заслуги российских демократов — освобождение России от власти партократии, разрушение идеологического базиса административно-командной экономики, уничтожение железного занавеса и тем самым создание для страны возможности войти в общемировое пространство. Они же добились и свободы слова. Но, увы, свобода слова без развития всех остальных демократических свобод и институтов не смогла стать действенной технологией демократического общества. Сегодня уже смело можно констатировать факт ее скоропостижного ухода из нашей жизни. Весомый вклад в сие печальное событие внесли и лидеры «правых». На словах они защищали трудовой коллектив НТВ, а на деле координировали первую расправу власти с независимой прессой. Делалось это под вывеской «спора хозяйствующих субъектов». Тогдашний глава думской фракции СПС Борис Немцов с гордостью уверял, что на первом месте для его партии стоит право частной собственности и только следом идут все остальные свободы. Напоминания же о наличии крепкой частной собственности в нацистской Германии и об отсутствии там всех прочих прав человека «правые» старались не слушать и не слышать. Создается такое ощущение, что «правая элита» рассчитывала управлять свободой слова с помощью рубильника — включать на период избирательных кампаний и только в своих интересах. Захотели — врубили. Надоело — вырубили.

В то же время освобожденная от власти партократии экономика не превратилась в эффективную рыночную систему, построенную на честной конкуренции. Все это во многом прямой результат того, что «элитные демократы», получив гигантскую политическую власть (а большинство у них было в двух созывах Государственной Думы), потратили драгоценное для России время на персональный пиар, неоправданно затянувшиеся дилетантские споры о должностях и процедурных мелочах, вместо того чтобы эффективно законодательствовать и привлекать к управлению специалистов.

За 13 лет своей работы в высшем законодательном органе страны «демократическая элита» фактически не справилась с формированием главного базиса демократического развития России — правового пространства. Годами рассуждая о необходимости освобождения бизнеса, они не сняли с него ни непомерное бремя налогов, ни безграничную власть чиновников, чем всячески способствовали формированию институциализированной коррупции. Они не сумели создать однозначную правовую базу системы льгот для уплаты налогов (о чем свидетельствует, например, дело ЮКОСа). Они придумали и приняли законодательство о банкротстве, ставшее основанием криминального передела собственности. В недрах СПС родилась и была реализована в парламенте партийная реформа, расчистившая для «элиты» политическое пространство от мелких партий-конкурентов и лишившая многих граждан права самостоятельно объединяться по политическим убеждениям, в том числе и на региональном уровне. В тех же «элитарных» мозгах родилась идея повышения барьера для прохождения партий в Думу с 5 до 7 %, которая сегодня успешно реализуется властью и против чего сейчас протестуют ее авторы. Но в период властвования и «Союзу правых сил» и «Яблоку» не нужны были новые соперники на демократическом фланге.

«Демократическая элита» не справилась с правовой реформой, сохранив в законодательстве многие десятки антиконституционных норм и не сформировав основу для обеспечения исполнения положений принятых ими же законов. Более того, перед своим вынужденным уходом из власти они во многом начали движение назад от демократического права, приняв ряд антиконституционных поправок к УПК РФ, благодаря чему судебный процесс почти лишился принципа состязательности сторон. В то же время из-за процессуальной неполноценности и во многом антиконституционности всего законодательства о правоприменительной практике в стране сохраняются противоправная закрытость предварительного следствия даже от его участников. Все это позволяет правоприменительным органам легко фабриковать дела, о чем и свидетельствует гигантское количество приговоров, отмененных Верховным Судом РФ. Голосование по этим антиконституционным поправкам оказалось крайне показательным и выпукло продемонстрировало уровень правового профессионализма депутатов Государственной Думы РФ третьего созыва — ни один из них не выступил против расправы с правосудием и Конституцией России. Для незащищенного властью человека, как истца, так и ответчика, в уголовном деле эти поправки являются трагедией.

Находясь на ключевых постах в правительстве, Думе и администрации президента и имея все возможные рычаги влияния на высшую власть, «элитарные демократы» не приложили ни малейших усилий для прекращения кровопролития в Чечне и мирного разрешения конфликта. Они не воспрепятствовали экспансии силовиков, которая привела к милитаризации государства и общественного сознания. Именно их руками возводилась «вертикаль власти», раздавившая горизонталь гражданского общества. Поэтому сегодняшние их выступления против «назначаемости» губернаторов, на фоне постоянной поддержки «элитой» прокремлевских кандидатов в губернаторы (достаточно вспомнить, как СПС и «Яблоко» агитировали за Валентину Матвиенко), выглядят крайне фальшиво.