Против аэропланов и цеппелинов, которые в то время бомбили Британию, использовались и другие типы орудий. Среди них были французские 75-мм "автопушки" QF (устанавливаемые на грузовики), а также 3-фунтовые британские орудия. Более легкие орудия этого типа оказались безнадежно недостаточными для этой работы. Даже 12-фунтовые (5,4 кг) снаряды, которыми стреляли из 3-дюймовых морских орудий, были слишком малы, и позже в ходе войны вместо них стали использовать 16-фунтовые (7,2 кг) снаряды. Очевидно, что чем тяжелее снаряд, тем мощнее взрыв и больше дальность, на которой можно было нанести ущерб и сбить самолет.

Во время Первой мировой войны казалось вполне логичным, что Королевский флот должен играть ведущую роль в противовоздушной обороне. В конце концов, именно флот традиционно защищал Британию от нападения иностранцев. Армия использовалась за границей, воюя в чужих странах, но именно флот защищал страну от вторжения с помощью военных кораблей и береговой артиллерии. Конечно, была и другая, более практическая причина того, что оборона страны от нападения аэропланов и дирижаблей была возложена в то время на флот, и заключалась она в том, что армия была до предела растянута на Западном фронте. Легче было выделить несколько человек из состава Королевского флота, чем снимать войска с полей сражений во Франции.

На иллюстрации 9 показан один из видов артиллерии, который использовался в начале двадцатого века для защиты Британских островов от нападения враждебных морских судов. Это 3-дюймовая пушка QF, снаряды которой весили по 12 фунтов (5,4 кг). Данный образец основан на конструкции, поступившей на вооружение в 1894 году и широко использовавшейся на кораблях Королевского флота. Для стрельбы на поле боя или на море это отличное оружие. То, что изображено на фотографии, находится в форте Тилбери в Эссексе. Четыре таких орудия были установлены в Тилбери в 1903 году и охраняли устье Темзы. В то время опасались, что торпедные катера или броненосные крейсера могут попытаться пробиться вверх по Темзе, чтобы атаковать Лондон или города Медуэй. Такое, конечно, уже случалось в прошлом, причем как с французскими, так и с голландскими кораблями.

Стрельба из 3-дюймовой морской пушки по кораблям в эстуарии Темзы была бы идеальной ролью для орудий такого типа. Это была работа на близком расстоянии, и если цель была пропущена, то снаряд безвредно разлетался по воде. Это полезное военно-морское орудие стало артиллерийским орудием, ставшим любимым зенитным орудием Первой мировой войны. Почему кому-то пришло в голову открепить такое орудие от бетонной опоры, прикрепить его к кузову грузовика, доехать на нем до Лондона, а затем выстрелить вертикально в воздух, - вопрос интригующий.

Ранее уже отмечалось, что когда вы выпускаете снаряды в направлении противника на поле боя, то не страшно, если ваша цель окажется немного неточной. В конце концов, выпущенные вами снаряды обязательно нанесут урон или приведут к потерям. Кроме того, они заставят противника почувствовать себя уязвимым и напряженным, а это совсем не плохо, когда вы ведете войну. Стрелять из артиллерии на поле боя в чужой стране - это одно. Нет никаких видимых недостатков в том, чтобы делать это так часто, как вам заблагорассудится. Проводить ту же операцию в центре собственных городов - совсем другое. Нелегко объяснить, почему кто-то счел это мудрым или желательным ходом действий, и ответ может заключаться только в том, что такое решение было принято в результате так называемого "обращения к отчаянию".

Апелляция к отчаянию также известна как силлогизм политика. Он звучит следующим образом:

Нужно что-то делать.

Это действие - нечто.

Поэтому именно это и нужно сделать.

Ничем другим нельзя объяснить глупость установки артиллерии в населенных пунктах и надежду на то, что ее использование 14 000 раз за 24 часа, как это сделали британцы в своей стране в 1917 году, не приведет к естественным жертвам среди мирного населения. Тем не менее не было никаких сомнений в том, что нужно что-то делать. Впервые за тысячу лет иностранный враг наносил удар по сердцу столицы. Физический эффект от нескольких бомб, сброшенных с цеппелинов, может быть, и был относительно незначительным, но психологическое воздействие было огромным. Правительства падали и не за такое.

Возможно, в каком-то отдаленном уголке мультивселенной, недоступном нашему пониманию, существует альтернативный мир, в котором обстрел тысяч тяжелых артиллерийских снарядов в небе над собственными городами не закончится плачевно. Однако в нашем мире результаты подобных действий нетрудно предугадать. Помимо вреда, причиненного дирижаблям или самолетам, будут убиты люди на земле - либо раскаленными кусками металла, падающими на землю, либо снарядами, которые взрываются не в воздухе, а при падении на улицу или на дом. Короче говоря, такая стратегия неизбежно приведет к жертвам среди гражданского населения. Сколько жертв было в Британии во время Первой мировой войны в результате подобных обстрелов гражданского населения? Возможно, эксперт мог бы дать нам представление, кто-нибудь вроде Дж. Б. С. Холдейна.

Холдейн был биологом, известным своими оригинальными работами в таких разных областях, как статистика и генетика. Сегодня его помнят прежде всего за его ответ на вопрос о том, какие выводы о природе Творца сделали его исследования в области биологии, если таковые были. Он предположительно ответил, что Божество проявляет "неумеренную любовь к жукам", из-за огромного разнообразия и огромного количества этих насекомых, которые можно найти на Земле. Холдейн участвовал в Первой мировой войне, а через несколько лет после ее окончания был приглашен в комитет кабинета министров, изучавший перспективы воздушной войны, которая была важной темой в то время. С 1924 года он был членом Подкомитета по предотвращению воздушных налетов Комитета по имперской обороне. Как таковой, он был посвящен в большой объем секретной информации, настолько, что когда в 1938 году он написал книгу на эту тему, подписание Закона о государственной тайне в связи с его предыдущей работой в этой области не позволило ему подробно изучить некоторые аспекты этой темы. Тем не менее, в своей книге он сделал несколько разоблачительных, можно сказать, шокирующих заявлений.