— Я охочусь на кроликов, малышка.

— Кроликов? — я в ужасе и чувствую, что моя кровь начинает закипать.

И тут на поляну врывается жилистый бледнокожий мальчишка без рубашки, визжащий, как свинья, поскольку, видимо, переступил через огонь, спеша убежать. Задыхаясь, он бросается очертя голову ко мне, и, клянусь, его глаза наливаются кровью, когда он умоляюще глядит в мои.

Он хватает меня за плечи своими костлявыми белыми пальцами и дышит мне в лицо холодным воздухом.

— Беги!

Карсон поглядывает на свои часы, пока мальчишка, пошатываясь, пытается затеряться в лесах; его спина покрыта следами ударов плетью и грязью, а ноги босые. Я не могу отделаться от мысли, что здесь происходит нечто очень плохое.

— Не переживай, это всего лишь игра, — произносит Карсон, поворачивая мои раскрасневшиеся щеки к себе лицом.

— Игра?

— Хочешь сыграть? — он улыбается мне, откидывая волосы с моего лица, которые я с раздражением стряхиваю.

— Сомневаюсь, что мне нравятся твои игры.

— О, но тебе бы понравилось, — говорит он. Он поднимает меня, как куколку, отчего я обхватываю ногами его талию. Я оказываюсь прижата к дереву, а его губы касаются моих.

— Это игра, в которой я бы позволил тебе победить, Дарси, — шепчет он мне в губы.

— Опусти меня.

— Да?

Я не борюсь. Должна бы, но мой мозг на перерыве.

— Да, пожалуйста, — говорю я ему в губы.

— Скажи это еще раз, — произносит он, улыбаясь и прижимая меня к себе еще крепче.

— Пожалуйста, опусти меня, Карсон. — У меня сердце колотится.

Ненавижу этого парня. Правда ненавижу.

Он осторожно ставит мои ноги на землю и поправляет мне юбку.

— Встретишься со мной вечером?

— Мне нужно помыть голову.

— Нет, это не так.

— Что ты делаешь с этим пацаном?

— Вечером, Дарси.

Он свистит своим громилам, которые откликаются, как выдрессированные псы.

— Время вышло, мальчики! На охоту! — кричит он, и трое парней разбегаются в разные стороны в лес.

Карсон снова переключает свое внимание на меня. Его глаза пронизывают меня до глубины души, видя насквозь все мои попытки устоять перед ним.

— У меня здесь есть кое-какие дела. Жду тебя в восемь у опушки леса.

— Нет, не будешь ждать.

— У меня будет подарок для тебя.

— Меня это не колышет. Меня здесь не будет.

— До скорого, — говорит он и целует меня в щеку, а затем убегает, чтобы присоединиться к игре.

Надеюсь, что с этим мальчишкой все будет в порядке. Не знаю, стоит ли мне присоединиться и тоже поискать его, либо просто не совать нос в чужие дела и валить домой.

Чувствую себя жалкой, однако иду домой и молюсь, чтобы завтра увидеть этого мальца в школе. Почему мужики должны быть такими жестокими?

Мне нужно объявиться в восемь и отрезать ему член. Почему у меня такие мысли? Временами мне кажется, что у меня с башкой не все в порядке.

У меня миллион веточек в носках, и я иду на задний двор, чтобы стряхнуть грязь с туфель на крыльце.

— Почему ты опоздала? — моя тетя стоит у задней двери с фартуком, завязанным вокруг ее внушительного живота, и со скрещенными полными руками.

Не дожидаясь ответа, она лупит меня ложкой по макушке и пыхтит.

Я почти ничего не чувствую, и мне интересно, не оцепенела ли я и снаружи.

Войдя внутрь и придерживая свою обувь, я чувствую запах свежеиспеченного пирога, который есть мы не будем. Он будет для всех прихожан, достойных этого, а не для таких язычников вроде меня, что срезают путь через лес.

Я рада, что со мной играют в молчанку, пока противни ударяются о раковину. Меньше всего мне хочется говорить о своем дне.

Я поднимаюсь наверх, в свою комнату, оформленную моей тетей. Она вся в распятиях. Кровать застелена, а дядя сгорбился над ящиком с нижним бельем, роясь в нем и что-то бормоча под нос. Я должна бы передернуться, но я настолько безразлична к жизни, что просто прочищаю горло.

Он выпрямляется.

— Плановая проверка на наркотики, дочь моя.

Я плюхаюсь на кровать, и он протягивает мне пластиковую баночку, в которую я должна помочиться. Он ожидает моего ответа.

— Благодарю, дядя Рэй. Скоро принесу ее Вам.

— Ты сделаешь это сейчас, прежде чем спустишься к ужину! — говорит он, как строевой сержант.

Без понятия, почему сжигание нескольких фиговин делает меня наркоманкой, ну да, подумаешь.

Дом, милый дом.