Я чуть ёжусь, потому что боялась услышать о новых экспериментах Лихарта. Хочется спросить, участвует ли в них иномирянка! Но я открываю рот и закрываю. Потому что пытаюсь провести хороший ужин. И потому что сейчас говорит Алистер, причём охотно.

Я знаю, что его можно вот так вот разговорить - к тому же, у мужа явно хорошее настроение. Он улыбается чаще обычного, ест с аппетитом. Решаю, что раз уж мой аппетит остался где-то у ворот академии, я лучше подумаю о том, как выгляжу. Кладу руку на стол, давая волосам скользить по плечу. С минуту ищу более выгодное положение кисти. Представляю, как лучше повернуть шею и останавливаюсь на, как мне кажется, очень соблазнительном варианте.

– Конечно им нужны твои знания и опыт, - говорю.

– Не спорю. Его величество хочет научиться выманивать Тьму с помощью этих ловушек, чтобы она закрывала небольшие зоны, не принося разрушений. И происходить это будет, конечно, там, где уже есть угроза прорывов.

– Интересно.

– Впрочем…

Он говорит охотно. И говорит ещё. Я смотрю на его руки, орудующие вилкой как маленьким смертоносным двузубцем, слежу за его зубами, иногда по-звериному грызущими еду. Он красивый даже в этом простом действии, и уверенность в себе, довольство жизнью окружает его ореолом, добавляя ещё харизмы.

Но в то же время он даже не пытается спросить, как прошёл день у меня.

Поначалу я так жалела, что опять вру Алистеру! Я столько скрываю от него в последнее время! Умом понимаю, что это точно не на пользу отношениям. Потом я решила сказать полуправду - такую, как сказала Фрею, и не важно, что Алистер подумает, узнав, что я рассматриваю “нити судьбы”.

Но дело в том, что кто-то из ребят Поля уже сказал ему, что у меня новые уроки тёмной магии. И муж ни разу не спросил после, что конкретно я там делаю.

За последние месяцы я обнаружила ужасную правду. Врать Алистеру - очень и очень легко.

И я продолжаю задавать вопросы, которые ему явно нравятся. Тут он, словно прочитав мои мысли, отрывает взгляд от еды.

– Кстати, что с твоими делами?

В горле пересыхает. Я всё же была неправа?

– Что именно тебе рассказать?

– Сколько ещё будут длиться эти уроки? Я хочу, чтобы ты завершила сделки с Эндером и Моретом в этом месяце, они нужны поместью. Ты же сможешь?

В груди что-то дёргается и обжигает. Рука невольно сжимает бокал, и я делаю большой глоток воды.

– Да, смогу.

– Хорошо.

Ужин не приносит ничего нового в мою жизнь. После мы едем домой как обычно, и запахи липы и сладкой арции из окна кареты - единственное, что пытается поднять мне настроение.

Выбравшись наружу, Алистер разминает плечи.

– Сегодня отличный день.

– Спасибо за ужин.

Он становится рядом со мной. Его взгляд проходится по волосам, которые я уложила на плечо во время поездки. В глазах горит знакомое пламя.

И я вдруг понимаю, что он сейчас предложит мне пойти в спальню. Между нами уже долго ничего не было - сначала мешали мои женские дни, потом было слишком много волнений вокруг.

Но почему-то эта мысль не воодушевляет меня как обычно. Наоборот! Снова мелькают мысли в голове, я снова смотрю на нить в его груди. Внутри всё сжимается, стоит представить, что он сейчас, прямо с этой нитью начнёт раздевать меня.

– Алистер. Скажи, Алёна участвует в новых экспериментах?

Его лицо меняется.

– Почему ты спросила?

– Потому что это очевидно. И ты знал, что я хочу знать, но всё равно промолчал. Скажи, ты что-то чувствуешь к ней?

Я произношу всё это даже подчёркнуто резко. Выплёскивая то, что пыталась сдержать уже пару часов - или дней.

На несколько секунд лицо Алистера застывает. На его глаза наползает туча, грудь начинает вздыматься чаще, зубы обнажаются.

– Свет, - бросает он раздражённо.
– Да, она участвует. И что? Грейс, не пора бы тебе уже привыкнуть к тому, что Алёна здесь и никуда так просто не денется? Не пора бы уже перестать, тхар побери, изводить нас всех ревностью?

Я моргаю. “Никуда не денется”? Это новая риторика.

??????????????????????????

Часть меня почти сожалеет. Хочет отмотать время назад, расслабиться хоть на полчаса после многих дней сомнений и переживаний. Но другой части становится легче– действительно легче!
– пусть и ненадолго.

– Мама! Папа!
– Голос Николаса прерывает все мысли.

Он выбегает к нам от порога - видимо, потому что увидел нас в окно и решил, что так долго стоять в саду и не идти к нему со стороны родителей просто возмутительно.

Я не удерживаюсь. Переключаю внимание на него, подхватываю сына на руки и даже смеюсь, прижимая свой нос к его маленькому носу.

Ник. Мой свет, мой яркий луч, который единственный до сих пор не даёт сбиться с пути.

Я должна сделать всё, чтобы он был счастлив.