Хромоножка толкал меня в грудь, заставляя очнуться, а его сосед, калека, боязливый новичок из второго состава потрошил аптечку. Его лапки явно не предназначались ни для рюкзака, ни для аптечки — скорее для того, чтобы крутить винты и отвинчивать головы угрожающим Ковчегу, но понемногу он все же справлялся.

— Цып-цып, — прошептал я.

Паук Ананси дернулся, словно стряхнул со спины пыль. Недоволен, видать, причем я не думаю, что Ананси вообще осознанно подключался к этому движению. Распределенное сознание оставляло немалую толику автономности отдельным особям.

— Ладно-ладно, не обижайся. Спасибо тебе. — Сказал я и вытащил из аптечки ампулу обезболивающего. Для начала. Одним обезболивающим тут явно не обойтись. Но хотя бы начну что-то соображать и пойму, что делать дальше.

Через какое-то время мне подкатили тележку, явно предлагая ей воспользоваться. Сколько тут было ремонтников, не меньше десятка точно. Похоже, они наконец взялись за дело всерьез. Оценили масштаб угрозы.

Или просто наконец добрались до дальнего закутка, в который раньше заходили только в случае крайней необходимости. Корабль большой, ремонтников мало. Везде не поспевают.

Взгромоздившись на тележку, я отыскал взглядом в толпе других пауков одного из Ананси, и, обращаясь к нему, сказал:

— Гранатами бы разжиться. Я пустой.

Тележка поехала, а я заливал раны всем, чем нашел в аптечке, периодически передавая какие-то ампулы Цыпе, чтобы он обработал спину. Рубцы будут знатные, и заживут нескоро.

Шлюз позади меня закрылся. Что бы там не делал Ананси в этой рубке, его работа, похоже, завершилась.

Святая святых, ремонтная база. Что-то мне подсказывало, что мало кто из пассажиров, словивших попутку в виде межзвездного Ковчега, бывал здесь до меня. Если сюда вообще кого-то допускали.

И тут я понял, словно оказался на таинственном острове, встретил наконец капитана Немо, что корабль поддерживает горстка.

Не случайно ремонтники не спешили нам на помощь. Те, что прибыли, практически составляли всех, что здесь был. По крайней мере, в этом секторе корабля.

Десяток пришел на помощь, а на базе в это время оставалось еще может два, может три, не больше. Возможно, кто-то находится в других местах. Но для такого огромного корабля это мало, крайне мало. Думаю, конечно, что на Ковчеге есть и другие ремонтные базы, и другие ремонтники, но все это крайне растянуто по огромным территориям. Как они вообще справляются даже на этой части корабля — не пойму. Как они справлялись раньше, еще даже до появления серьезных проблем в виде призраков.

Похоже, с продолжением рода у них проблемы.

Я знал одно, я еще не видел Ковчега. Так, бродил где-то по периферии. У корабля должны быть двигатели, энергетические установки, возможно, какие-то системы наружной защиты. Шлюзы, позволяющие выйти в открытый космос, противопылевые экраны, что означает — опять энергетические установки. Может быть, противометеоритные пушки.

Да много чего.

Ничего из этого я еще не видел. Абсолютно ничего похожего. Что иллюстрировало, возможно, лишь мое плохое понимание устройства подобного рода кораблей. Или то, что у создателей Ковчега на руках имелись совершенно другие возможности, о которых я даже и представить не мог. Но скорее всего я прав — а значит, мои прогулки здесь не затронули практически ничего от общего масштаба этого судна.

Оно движется, идет в космосе тысячелетиями. Я не знаю, сколько пассажиров на борту, сколько цивилизаций, словивших попутку. Я не знаю размеры корабля, и зачем он вообще построен. Как то хозяев, похоже, здесь не было с самого начала, или они сошли с этого поезда давным-давно.

Но то, что ремонтникам здесь приходится тяжело — можно было не сомневаться. Об этом говорило все вокруг.

Даже здесь, на ремонтной базе, практически в центре их активности, царило запустение. Огромный машинный зал, с кучей оборудования, прежде всего рассчитанного, похоже, на то, чтобы что-нибудь починить, или создать, или произвести деталь на замену. Но я видел, что большая часть этого оборудования не работала давным-давно. А ремонтники лишь пользовались оставшимся.

Это только казалось, что корабль процветает. Принтера печатают что угодно. Места полно. Воздух подается без перерыва.

Здесь я увидел, и понял, сколько трудов это стоит «персоналу».

Зашел за кулисы, что называется, и увидел изнанку жизни на Ковчеге. Словно в самолете подсмотрел за стюардессами, которые мило улыбаются пассажирам, потом задергивают шторку в служебную часть и судорожно мечутся, пытаясь хоть что-то успеть. Разогреть еду, открыть выпивку, ответить на очередной вызов, еще и занести обед пилотам.

Где-то здесь есть море, и, если до него дойти, то там, на его кромке, можно найти берег.

Посидеть, поставив ступни в песок и посмотреть, как волны постепенно омывают ноги, заиливают их все глубже.

Если море теплое, то еще и погреться, дать ногам отдохнуть. Если холодное — взбодриться, получить заряд энергии для нового броска.

Где-то здесь есть море. Ковчег слишком велик, и в нем можно найти все.

Удивительно, но мне проще прыгнуть на другой край вселенной, чтобы засунуть ноги в песок на пляже, чем найти его здесь.